Дэвид Олсон - Куда подевались все мамы?

У светофора на Иглвуд она бросила взгляд на клочок бумаги на соседнем сиденье: Преподобный и миссис Майлз Клинтон, 3802 Запад 109-я улица. Запомнив накануне план этого района, ей не было нужды особо в него вглядываться, и поэтому она повернула направо на Прайри так естественно, как будто она там проживала.

109-я была улицей небольших старых домиков, изношенных не столько от старости, сколько из-за частой смены владельцев, которым было все равно, где они живут. В доме, что снимали Клинтоны, они были единственными, кто жил здесь уже пять лет. В квартале 3802 Клинтоны появились семь лет назад, через три дня после того, как Майлз принял предложение занять должность пастора в баптисткой церкви Св. Грейс, его первого прихода. Преподобный Клинтон был энергичным пастором, превосходным пастырем для своей паствы и лидером общины. Но бесплодным. Не имея возможности завести детей, за неделю до этого Клинтоны начали процедуру усыновления ребенка из Вьетнама. А сегодня Клинтоны еще спали, когда д-р Бэклунд медленно проехала мимо их дома, повернула за угол и припарковала машину за гаражом.

Приступая к самой нервозной части операции, д-р Бэклунд быстро сняла корзину с заднего сиденья и поставила ее на то, что когда-то было дорожкой к дому. К белому одеяльцу был пришпилен конверт. Вынув из бардачка аэрозольную упаковку пены для бритья, она нанесла ее на заднюю номерную табличку машины. Пена скроет номер на время и опадет, как только машина наберет скорость на шоссе. Ее сердце тяжело стучало, когда она поспешно приблизилась с корзиной в руке к парадной двери Клинтонов и опустила ее на крыльцо. А вдруг кто-нибудь откроет дверь? Что если будут задавать вопросы, а она не найдет, что ответить? А вдруг ее узнают? Она нажала дверной звонок, повернулась, поспешила назад к машине и тотчас же отъехала.

Это был уже четырнадцатый ее десант, и все опять прошло удачно. Движение на автостраде стало плотнее и чтобы добраться до дома потребуется минут на пятнадцать дольше. Как раз чтобы только выпить чашку кофе и поехать в университет…

Майлз Клинтон зашевелился и повернулся на постели. Жизнь вблизи международного авиапорта Лос-Анжелеса приучила его к разного рода шумам. Был ли это звонок в дверь? Он сел на кровати. Кто мог звонить в дверь в такой час? Накинув халат, он сонно зашаркал к двери. Открыв ее, увидел корзину, стоящую на ступеньке. Посмотрел непонимающе, в голову ничего не приходило. Высунув голову из-за двери, он пошарил глазами вниз и вверх по у лице, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, что прояснила бы увиденное. Повернувшись внутрь дома, он крикнул: «Эй! Пегги! Иди сюда! Да быстрее!» Дожидаюсь ее, он нагнулся к корзине и только тогда заметил пришпиленный к одеяльцу конверт.

«Что это?» спросила Пегги взволнованно, появляясь в дверях. И увидела ребенка, «Да ведь это ребенок!»

Майлз протянул ей записку. Она прочла ее вслух: «Дорогие друзья! У меня нет родителей. А у вас нет детей. Не могли бы вы принять меня в свой дом и усыновить? Вам это настоятельно рекомендуется. P.S. Всего вам наилучшего!» Пегги повернулась к Майлзу. «Но кто?» она тоже посмотрела вдоль улицы.

«Я не видел ни души», сказал Майлз.

Пегги отвернула одеяльце и вынула ребенка. «Какой славный! Мальчик или девочка?»

«Я еще не посмотрел».

«Но откуда он взялся»?

Майлз возвел глаза к небесам и улыбнулся.

«Может это аист».

«О, Майлз», прошептала Пегги, «ты думаешь, мы может оставить его у себя? Может это ответ на наши молитвы».

«Я не знаю», сказал Майлз. «Мы должны вызвать полицию».

Пегги высоко подняла малыша. «Ах ты, маленький беспризорник! Добро пожаловать в наш дом!»

Майлз позвонил в полицию. Им не потребовалось много времени, чтобы приехать на 109-ю улицу. Снова и снова они осматривали плетеную корзину, читали записку. Они составили протокол, переговаривались, фотографировали, чесали затылки. Затем, выключили свой компьютер и уехали ни с чем.

А у Клинтонов в этот день был праздник.

Мона вывела свой автомобиль (МГ) из потока машин на шоссе. Уже давно она научилась развивать хорошую скорость на уклоне, а затем быстро, без колебаний, втискиваться в поток машин. Но сегодня она уж слишком разогналась, и ей пришлось притормозить прежде, чем попасть в поток. Он был тесным и двигался медленно. «Должно быть из-за смога», подумала она. Туман был не столь плотным, чтобы сильно влиять на видимость, но достаточным, чтобы раздражать водителей. Один рывок где-то там впереди, сделанный кем-то в эмоциональном порыве, сбил весь ритм движения; и сейчас целый час машины будут просто ползти. В любое другое время это заставило бы Мону вспылить и начать ругать все и вся, но не сегодня. Сегодня она приедет на работу вовремя несмотря на все пробки. Это будет первый раз за много недель, когда она не мчится на работу сломя голову, чтобы не опоздать. Иногда ей это удавалось; чаще – нет. Сегодня она проснулась рано, чувствуя себя полностью здоровой и с желанием, чтобы день прошел наилучшим образом. Уже давно она так себя не чувствовала.

Скорость движения увеличилась, и ничего больше не предвещало замедления. Как только машина пошла быстрее, Мона отметила про себя сбои двигателя. Что на этот раз? Кроме прошлого лета, когда она встречалась с парнем-механиком, не было и месяца за прошедшие четыре года, с тех пор, когда она купила эту машину, чтобы не было какой-нибудь поломки. Ее первоначальный энтузиазм в отношении МГ Миджет уже давно угас, хотя честно признать это она смогла лишь полгода назад. Она вспомнила, как скрупулезно она копила деньги на первый взнос за машину, как исполнительно вносила плату каждый месяц. Когда у нее не было машины, она представляла себя в спортивной машине, верх откинут, белокурые волосы развеваются, несущуюся как молния в потоке машин – как на картинке. Сейчас же она с раздражением качала головой всякий раз, когда видела открытую машину с поднятым верхом. Для чего приобретать открытую машину, а потом скрываться в ней как в раковине? Но сегодня и у ее МГ верх был поднят; она не опускала его уже многие месяцы. Она двигалась по наклонному съезду мимо стоящих в два ряда автомобилей. Ничего такого, что вызвало бы ее интерес, не было. «Так, всего лишь транспорт», подумала она про себя. «Почему так мало действительно оригинальных машин? Даже приобретя МГ, она не чувствовала, что ее мечта исполнилась.

МГ свернула к парковке на задах медицинского центра Дел Рей и остановилась на разметке М. Линд. Мона ненавидела этот знак. Он всякий раз напоминал, что ей уже двадцать пять и она еще не замужем. Первое, что она сделает, когда выйдет замуж, это сменит его на: М. Гонзалес, М. Клаусвиц, М. Вонг – о, господи, все, что угодно, но только не М. Линд. Сегодня же того эффекта «вечной невесты» она не почувствовала. Может быть – только может быть – потому, что все могло вскоре измениться.