Григорий Карьянов - Поэтическая афера

– Это ты просто плохо знаешь Чернова, – он показал мне деньги. – Здесь хватит на месяц безбедной жизни. Это значит, что он очень хочет видеть этого автора. В том, что наши стихи чего-то стоят, я до сих пор сомневаюсь. После того как мы представим ему автора, он может с улыбкой попросить его больше никогда не держать в руках перо. Угостить его выпивкой, поговорить о чем-то насущном и с миром отпустить. Но раз он сказал, что говорить будет лишь с автором, по-другому не будет.

– Просить кого-то из своих, ну, Голубева или Ильича, смысла нет.

– Он их знает, это должен быть человек извне, молодой поэт, с которым мы случайно познакомились и который попросил меня показать его работы. Ладно, хватит сидеть, пошли на Каланчевскую, возьмем чего-нибудь поесть и, может быть, графинчик, – сказал Зорин и, взяв чемодан, мы двинулись дальше.

В пивной было многолюдно, даже не хотелось здесь оставаться, но это уже было наше с Зориным место. Мы взяли себе рыбу с лучком, картошечки, черный хлеб и графинчик водки.

– Я предлагаю сказать Чернову правду, так, мол, и так, хотели мнения со стороны, объективного мнения. Вот и придумали этого автора, – предположил я.

– Нам не стоит это делать от своего имени, понимаешь? По возможности нужно держать это в секрете. Если вдруг попрет, ты представь, придется считаться со всеми, чтобы из зала не выкрикивали: «Не автор это!» или «Да их там целая шайка пишет, эти стихи». Если они Чернову понравятся, думаю, он может сделать интересное предложение нашему поэту, вот только вопрос, где его взять.

Я смотрел на людей за соседними столами и понимал, что невозможно вот так просто подойти к человеку и попросить побыть на какое-то время нашим другом и познакомиться с товарищем Черновым, чтобы он Вам высказал все, что думает о Ваших стихах, которые Вы, конечно, не писали, но это пункт нашей дружбы – выслушивать все, что скажет Чернов о Ваших стихах.

– А может, действительно денег предложить? – поинтересовался я.

– Я тоже думал об этом, в одном театре, здесь недалеко, знакомый у меня есть, только знает его Чернов, сам же меня с ним, кажется, и познакомил. Он вообще большой театрал, любит хорошие постановки.

Наше положение было не из лучших, здесь нужно было подумать. Я старался как мог, смотрел на людей: все были погружены в свои думы и разговоры. Перед нами за столом сидел мужчина, полный такой, часто посматривал на часы, кого-то ждал. За его спиной сидела женщина, она разговаривала с подругой и что-то с ней очень оживленно обсуждала. А вот мимо нас прошел юноша, с точно таким же чемоданом, как и у Зорина. Я присмотрелся получше: это, кажется, и был чемодан Зорина, перемотанный бечёвкой, с царапинами на крышке.

– Коля, чемодан! – крикнул я. Зорин тут же посмотрел под стол. Как я и думал, чемодана он там не обнаружил.

– Где он? – вскочил Коля.

– Да вон, парнишка потащил, в сером костюме, видишь? – я указал на парня лет двадцати, который нес чемодан Зорина и шел крайне медленно, как ни в чем не бывало.

– Так, а ну-ка за ним, – скомандовал Николай, и мы осторожно, чтобы не вспугнуть вора, пошли следом. Он подошел к скамейке в зале ожидания. На ней лежала пара папок и чемодан. Рядом сидела женщина с маленьким ребенком на руках. Молодой человек положил один чемодан на другой. Открыл наш, достал из него мою папку и с интересом начал ее листать. Затем убрал ее обратно, а сверху положил две свои. Насколько его были эти папки, сказать было сложно, так же как и о принадлежности ему второго чемодана законным путем покупки или в качестве наследства.

– А я тебе говорил, чтобы ты не ставил чемодан на проходе. А ты мне: «Он пустой, кому он нужен?» – пожурил я Николая.

– Теперь вижу, что кому-то он действительно нужен. Главное, как чисто работает-то, да и выглядит прилично, не оборванец. Мастер, видимо, заработал таким путем, одежку себе купил да билет на поезд. Все, надо брать, пока никуда не уехал, – и мы с Зориным направились к тому самому парню.

– Уважаемая, не могли бы Вы пересесть в другое место, а то нам с нашим приятелем поговорить нужно, – сказал Зорин, обращаясь к женщине с ребенком на руках. Паренек посмотрел на нас и хотел было бежать, но Зорин остановил его и прижал к скамейке обратно. Увидев всю эту картину, женщина собрала какие-то тюки, ребенка и пошла прочь.

– Чего вам нужно? – спросил юноша, смотря то на меня, то на Колю.

– Для начала верни нам чемодан, – сказал я и кивнул на чемодан Зорина, который парень придерживал рукой.

– Это мой чемодан, я сейчас позову, кого следует, – сказал юноша, и было видно, как сильно он волнуется.

– А мне кажется, что это не Ваш чемодан, молодой человек. Хотя впрочем, зовите, поговорим на четверых, пускай все будет по закону, – а вот Зорин был совершенно спокоен.

Воришка еще раз попытался сбежать, но у него не вышло. За попытку побега Зорин ударил его в лицо, и у того на белоснежной коже сразу же проступил синяк.

– Ты куда собрался, мы, кажется, тебя еще не отпускали. Отдай чемодан дядям, – сказал Зорин, хотя юноша был не намного нас младше, даже роста мы с ним были примерно одинакового. Коле нравилась его новая роль, он наслаждался своим триумфом.

– Хорошо, забирайте, все равно пустой был, – обиженно проговорил юноша, и Зорин перестал его держать.

– Вот и хорошо. Забирай из него все, что ты туда упаковал, – прикрикнул на воришку Зорин и подмигнул мне.

– Да пожалуйста, – юноша встал, открыл чемодан и начал доставать папки и перекладывать их в другой чемодан. Одна, вторая, третья.

– Ты, кажется, взял лишнюю? – сквозь зубы процедил Коля, схватив паренька за шею.

– Отпустите, кому говорю. Сейчас же отпустите меня, – это он начал делать для привлечения к себе внимания. Они – дети улиц, уж больно хитрые и никогда не опускают руки и карабкаются изо всех сил, даже когда положение уже безвыходное. Ну, допустим, набегут женщины, из органов кто услышит, обступят нас, начнут допытываться, за что паренька мучаем, а он раз – и след простыл. Да еще и с двумя чемоданами. Так что здесь нужно быть осторожнее, если хочешь чего-то выбить из этого парня.

– Замолчи, кому говорю, – но на все уговоры Зорина парень не поддавался. В конце концов Коля оставил парня в покое и, взяв все три папки, начал искать ту, что принадлежала мне. Первая папка полетела на пол, со словами: «Не то». Бумаги рассыпались прямо у нас под ногами.

– И это не то, – сказал Зорин, бросая на пол очередную папку. – А вот и наша, – сказал Коля, передавая мне папку.

– Забирайте, и чемодан свой забирайте, – начал ворчать юноша, собирая с пола бумаги. – Я сейчас сяду на поезд и уеду, а вы сидите здесь, со своим пустым чемоданом, несчастные.

– Ты поговори мне здесь еще, – сказал Зорин и отвесил ему подзатыльник. Мне стало даже жаль парня, ну, может быть, не со зла он. Я старался найти объяснение его поступкам, но это было бесполезно. Цепляясь за остатки человеческого, что было в этом юноше, я сказал.