Кевин Уилсон - Ненависть и прочие семейные радости

– Кажется, это не самая лучшая затея, – поморщился Бастер.

Однако Джозеф тут же уверил его:

– Если бы я не мог это сделать, то ни за что бы не взялся.

Арден вскрыл новый мешок с картошкой, вручил один «снаряд» Джозефу, и тот принялся аккуратненько заталкивать овощ внутрь нарезанного острой спиралью ствола, оставляя следом счищенную часть клубня.

– Видишь, какой маленький снаряд в итоге получился? – довольно хмыкнул Джозеф.

Он открыл подачу газа, впустил необходимое количество в камеру, после чего припал к глазку прицела.

Когда щелкнул курок, Бастер увидел лишь яркий шлейф воспламенившегося газа вслед за устремившимся к цели клубнем. Тут же раздался звук сминаемого алюминия, и Кенни – с рукой совершенно целой и невредимой – наклонился поднять с земли покоробленную банку и всем на обозрение вновь поднял ее над головой.

– Просто невероятно! – воскликнул Бастер, хлопнув Джозефа по плечу.

– Неплохо, да? – отозвался тот, то ли смущенный похвалой, то ли взволнованный, то ли испытывавший то и другое вместе.

– Я следующий, – сказал Арден и, подхватив одну из оставшихся еще невыпитыми банок пива, бодро потрусил к тому месту, где стоял Кенни. Остановившись, он водрузил банку себе на голову – ни дать ни взять отпрыск Вильгельма Телля! – и стал ждать, пока Джозеф прицелится и стрельнет.

– Может, пари заключить? – запоздало спросил Дэвид, однако шансы в таком споре были бы столь очевидно однобоки, что никто не видел смысла суетиться.

– Чего уж тут, не откладывать же, – произнес Джозеф, пальнул из своей картофельной пушки…

И промазал.

– Ну же, давай! – проорал Арден. – Прошла чуть не на милю стороной!

К Бастеру тем временем подошел Кенни с той самой банкой, которую покорежил своим выстрелом Джозеф. С рваными краями, облепленная еще теплыми ошметками картофеля, она больше походила на осколок, извлеченный из тела какого-нибудь бедолаги. У Кенни кровоточила на руке перепонка между большим и указательным пальцем, однако его это, похоже, ничуть не беспокоило.

– Жаль, у нас нет видеокамеры, – посетовал он. – Такое все же неплохо было бы иметь на память.

Джозеф перезарядил пушку, выстрелил – и снова промахнулся.

Потом еще раз.

– Наверное, я просто целюсь чуть выше, чем нужно, поскольку боюсь попасть ему в лицо, – объяснил стрелок.

– Хочешь попасть – страх по фигу, – посоветовал ему Кенни и принялся мочиться у всех на виду.

Джозеф в очередной раз запихнул картофелину в дуло. Лицо у него теперь сделалось бледным и сосредоточенным. Только теперь Бастер вдруг почему-то ощутил, что за последние полчаса температура вокруг упала градусов на двадцать по Фаренгейту.

Джозеф невыносимо долго вглядывался в глазок прицела и наконец выстрелил.

Хлопок взрыва сотряс холодный воздух, прокатившись реверберирующим эхом, – звук, который Бастер готов был слушать бесконечно. Банка на голове у Ардена взорвалась, выпустив пышный пивной гриб и отлетев на добрые двадцать ярдов тому за спину. Сам Арден, намокший и облепленный обрывками «снаряда», зашагал обратно, к остальной компании, издалека попахивая пивом и картошкой фри. Бастер отдал ему банку, из которой начал было пить сам, и Арден прикончил ее в один глоток.

Дэвид достал еще одну банку и протянул Бастеру, предложив:

– Ну что, продолжим испытывать удачу?

Бастер скептически посмотрел на пиво, потом перевел взгляд на Джозефа.

– Даже и не знаю.

– Статье твоей это по-любому пойдет лишь на пользу, – подначил Кенни.

И хотя Бастер не мог не согласиться с истинностью этого утверждения, ноги его вдруг отчего-то вросли в землю.

Джозеф между тем снял пушку с плеча и протянул Бастеру.

– Можно наоборот – ты в меня пальнешь, – предложил он. – Тоже выйдет неплохая история.

Бастер даже засмеялся, пока не понял, что Джозеф говорит это на полном серьезе.

– Не боись, – подбодрил тот, – я совершенно уверен, у тебя получится.

– Это ж нарезной ствол, – напомнил Арден, – стреляет с офигенной точностью.

Бастера внезапно осенило, что его новые друзья уже не просто заметно, а даже впечатляюще пьяны и тем не менее управляются с оружием с довольно-таки высоким уровнем мастерства и сноровки. Способность здраво мыслить у приятелей, конечно же, изрядно пошатнулась – и все же Бастер как-то подспудно верил, что все их действия подчинены определенной логике.

Он попытался оценить ситуацию рационально. Имелась вполне реальная возможность, что Бастер кого-нибудь ранит, – но самого-то его уж точно не могут подстрелить! Он же защищен от любой напасти, никакое несчастье к нему никогда не пристанет.

– Я неуязвимый, – сказал он, и все согласно закивали.

Схватив пиво, Бастер решительно двинулся в сторону от компании.

– Не промахнись, – бросил он через плечо.

– Ни за что, – ответил Джозеф.

Бастера так немилосердно трясло, что у него никак не получалось установить на голове банку.

– Дай мне пару секунд! – крикнул он Джозефу.

Он закрыл глаза, заставив себя дышать протяжными глубокими вдохами, и вскоре почувствовал, как тело постепенно мертвеет. Он представил, как доктора отключают его от аппарата жизнеобеспечения, и он медленно, шаг за шагом, отходит. Наконец полностью уйдя в небытие, Бастер сделал новый вдох – и враз оказался живым. Когда он открыл глаза, то был полностью готов к тому, что произойдет дальше.

Уже начинало темнеть, однако он отчетливо мог видеть, как Джозеф привел свое орудие в рабочее положение. Бастер закрыл глаза, задержал дыхание… И не успел он даже осознать, что пушка выстрелила, как над ним метнулось облако жара, дунул порывом ветер, смяв стоящую у него на голове пивную банку. Раздался звук, свидетельствующий о том, что нечто безвозвратно изменило свою форму, сделавшись в мгновение ока чем-то совершенно иным.

Бывшие вояки, вскинув руки, радостно завопили, хлопнули друг другу «пять», и, когда Бастер к ним вернулся, по очереди горячо потискали его в объятиях, как будто только что спасли его из завала или вытянули из темного глубокого колодца.

– Будь я более удачлив, – сказал Кенни, – обязательно бы тоже пальнул.

Бастер резко высвободился из их объятий и выхватил из кулера последнюю банку пива.

– Еще раз, – бросил он и, не дожидаясь ответа, без страха побежал в сгущающийся полумрак.

В этот момент каждой клеткой своего тела Бастер проникся целью непременно остаться в живых.

Придя в сознание, Бастер, хоть и с некоторым трудом, но все же разглядел нависшее над ним лицо Джозефа.

– Ой, господи, – запричитал тот, – а я уж был уверен, что ты помер.

Бастеру никак не удавалось повернуть голову, а зрение то и дело теряло четкость.

– Что происходит? – спросил он.