Лайза Джуэлл - Слова, из которых мы сотканы

Когда Джек Харт вошел в магазин, часы показывали 20.31. Он миновал Робин, даже не взглянув на нее, и сразу же направился к витрине с вязаными вещами. Что-то в его осанке заставило Робин слегка выпрямиться и облизнуть губы. Он не был высоким и мускулистым, но в нем было что-то пружинистое и энергичное, как будто он с ходу мог прокрутить сальто. Его черные волосы были подстрижены в «лохматом» стиле. Робин еще не видела его лица, но была зачарована его спиной, покроем пальто, углом плеч, манерой стоять на широко расставленных, напружиненных ногах. В нем не было ничего сказочного или неопределенного. Он стоял с таким видом, как будто торговый зал принадлежал ему, как будто он был королем, инспектирующим своих подданных. Он с разочарованным видом перебрал несколько кардиганов. Это не было бездумным перебором; он явно искал что-то определенное, о чем заранее составил представление и чего, по-видимому, не существовало в реальной жизни.

– Вам помочь? – поинтересовалась Робин, убрав гнусавые тона своего эссекского выговора и стараясь улыбаться не слишком широко.

Посетитель повернулся и удивленно посмотрел на нее, как будто полагал, что пребывает в одиночестве.

По его лицу промелькнула улыбка. Безразличие .

– Вообще-то да, – ответил он, как будто мысль о том, что помощница в торговом зале может кому-то помочь, никогда не приходила ему в голову. – Да. Я ищу свитер, похожий на этот. – Он распахнул пальто и продемонстрировал свитер. – Но только умеренно коричневого цвета.

Робин улыбнулась.

– Очень приятный свитер, – сказала она. – Думаю, мы сможем найти именно то, что вам нужно.

Она пошла по торговому залу, и покупатель последовал за ней. Робин носила облегающие серые брюки и шифоновую блузку без рукавов. Она знала, как выглядит сзади, так как уже проверила это в примерочной, когда переодевалась для работы. Ее волосы были собраны в пучок, обнажая шею, и Робин знала, что он видит крошечную татуировку на вершине ее позвоночника, причудливые завитушки, составленные из инициалов ее сестер: G и R, Джемма и Рэйчел. Робин сделала эту татуировку в прошлом году, с разрешения родителей. «Если ты потом пожалеешь, что сделала ее, то всегда можешь закрыть ее волосами», – сказали они. Позже они плакали, когда увидели татуировку. Сказали, что она очень красивая и сделана со вкусом, на память об их дорогих девочках.

– Хм-мм, – протянул посетитель, когда она развернула третий джемпер кремово-кофейного цвета на столе в задней части магазина. – Почти, почти…

– Но не совсем?

– Да, вам не кажется, что он чуточку золотистый ? – Он ущипнул себя за подбородок и улыбнулся: – Я кошмарный покупатель, верно?

Робин рассмеялась:

– Нет, вовсе нет. Хорошо, когда знаешь, чего ты хочешь. Это значит, что совершаешь в жизни меньше ошибок.

– Ага, – сказал он. – Значит, я разговариваю с коллегой-педантом?

– Возможно. – Она улыбнулась: – Да. Я знаю, чего хочу. Я знаю, что мне нравится, и не готова идти на компромиссы.

Он шутливо попятился.

– Теперь я говорю, как кошмарная педантка! – со смехом воскликнула она.

– Нет, вовсе нет, – возразил он. – Вы говорите, как девушка с таким характером, который мне нравится.

Он явно заигрывал с ней, но это не могло сбить Робин с выбранного курса. Она ожидала этого не просто потому, что была хорошенькой и привыкла к мужскому флирту, но и потому, что все в этом человеке казалось очень знакомым. Его замечание выглядело не так, словно появилось из ниоткуда; оно больше напоминало часть более долгого и интимного разговора.

Робин посмотрела на собеседника. Раньше она толком не смотрела на него, так как отвлекалась на вязаные вещи. Он был красавцем, другого слова не подберешь. Просто красавцем. Черты его лица были мягкими, почти женственными, но на мужской стороне андрогинности. Кожа была чистой и гладкой, а глаза – зеленовато-голубыми, льдистого оттенка. Аккуратный прямой нос хорошо сочетался с полными губами, но впечатление ума и юмора, исходившее от него, было более убедительным, чем безупречная внешность.

Робин пропустила его комментарий мимо ушей и спросила:

– А для чего понадобился новый джемпер?

– Ни для чего в особенности. Просто для того, чтобы я перестал все время носить старый.

Робин украдкой взглянула на его левую руку: нет ли там обручального кольца? Судя по манере поведения, он мог быть женат или иметь серьезные отношения с женщиной. Люди, как правило, описывают состояние одинокого человека как ту или иную степень отчаяния. Робин смотрела на это по-другому. Для нее одиночество было связано с ощущением уязвимости. Существовала некая хрупкость в одиноком человеке, который смотрит на другого человека. Нечто тонкое и ломкое, как скорлупа воробьиного яйца. Не имело значения, как сильно старается одинокий человек скрыть свое состояние за похвальбой и бравадой: оно по-прежнему оставалось под поверхностью, беспомощное, как новорожденный птенец. Но у этого человека не было скорлупы птенца. Он был цельным от начала до конца. Значит, либо он женат, либо он гей, либо не имеет ни малейшего интереса к знакомству с кем-либо.

– Где вы достали этот? – спросила Робин и указала на его джемпер, подавив желание положить ладонь парню на грудь.

– Здесь. – Он улыбнулся. – В магазине «Zara», около трех лет назад. А теперь он побит молью. – Он закатал подшитый край и показал дырочку на спине.

Робин скорчила гримаску.

– Ненавижу моль, – сказала она. – Это сущее зло.

– Абсолютное зло, – со смехом согласился покупатель. – Поэтому я решил, что пришло время купить новый джемпер от «Zara». Это прекрасная возможность расстаться с серым цветом.

В конце концов Робин продала ему три джемпера: коричневый, еще один серый и черный. Его привлекательность вовсе не означала, что она не сможет заработать на нем дополнительную комиссию.

После того как Робин сняла ценники, сложила джемперы и упаковала их, атмосфера стала вязкой и напряженной. Она уклонилась от его единственной попытки продолжить беседу о джемперах, и он явно не собирался предпринимать новую.

– Сто восемнадцать фунтов, пожалуйста, – сказала Робин.

Он приподнял бровь с таким видом, словно 118 фунтов для него были целой кучей денег, и передал Робин дебетовую карту.

– Спасибо. – Робин попыталась прочитать его имя на карте за тот короткий момент, пока вставляла ее в приемник. Ей удалось заметить «мистер», двойные инициалы и фамилию Харт. Мистер такой-то и такой-то Харт.

Робин Харт .

Эта мысль промелькнула у нее в голове со скоростью пассажирского экспресса. Робин моргнула, чтобы убедиться, что все закончилось. Раньше она никогда не соединяла свое имя с мужской фамилией. Никогда, даже в школе. Она вообще не имела желания менять собственную фамилию, которая принадлежала ей, отцу и матери, сестрам. Она никогда не откажется от нее, ни ради кого. Но вот же оно: Робин Харт. Доктор Харт. Это воспринималось уже не как школьная фантазия, а скорее как пророчество.