Никола Скотт - Секрет моей матери

Я немного замешкалась, прежде чем взять в руки сумку «Hermès». После мама покупала и другие сумки, но всегда возвращалась к этой. Она напоминает мне о том, откуда я родом , – однажды сказала мать, и всякий раз, видя ее у нее в руках, я чувствовала приступ счастья, неразрывно связанный с тем единственным днем, когда я участвовала в покупке. Почему-то мне не хотелось, чтобы Венетия забрала эту сумку себе. Нужно будет попросить ее…

Внезапно раздавшиеся шаги и громкий недовольный вздох возвестили о неизбежном появлении Венетии. Именно в этот миг, за долю секунды до того, как дверь в кабинет открылась, я по какой-то неясной мне самой причине решила спрятать мамину сумочку.

– Адель!

Венетия смотрела на меня сквозь темные очки в роговой оправе. Ее волосы были собраны в хвост на затылке, и вся она, за исключением идеально круглого живота, выглядевшего так, словно моя сестра спрятала под дорогое платье большой бейсбольный мяч, была очень стройной. Ее глаза ввалились, и я испытала чувство вины за то, что оставила ее одну. Задвинув сумку «Hermès» за спину, я неуклюже потянулась за своей собственной сумкой фирмы «Whistles» и повесила ее на руку.

– Извини, Ви, я не знаю… мне было так… – Увидев, что губы сестры нетерпеливо изогнулись, я одернула себя и перестала оправдываться. – Как папа?

– Ему не помешала бы сегодня твоя поддержка, а мне – твоя помощь. Не говоря уже о пирожных, за которые я заплатила целое состояние, – огрызнулась Венетия.

– Ви, прости… – Я протянула руку, чтобы коснуться ее плеча, но сестра увернулась и, нахмурившись, огляделась по сторонам.

– Мне хочется дождаться, когда все уляжется. Что ты здесь делаешь? Я думала, что мы решили какое-то время ничего тут не трогать…

Я уже собиралась кивнуть, но вдруг произнесла:

– Может быть, нам стоит выбросить некоторые мамины вещи? Может быть, отцу незачем вспоминать о ней на каждом шагу?

Венетия нахмурилась.

– Эдди, я уже говорила тебе, что мы к этому еще не готовы. И ты прекрасно знаешь, что в первую очередь это касается отца.

Откуда ей знать, кто готов, а кто нет, ведь она забегает в этот дом на секундочку, чтобы поделиться сомнительной мудростью Хэмиша Макгри и еще более сомнительным супом, приготовленным на курином бульоне?

– Ладно, идем попробуем твои рулеты, – произнесла Венетия и, когда я отвела взгляд, пошла вперед. Единственная женщина, которая в третьем триместре беременности продолжала ходить на трехдюймовых шпильках.

Я замерла в нерешительности, уже жалея о своем импульсивном решении взять, точнее – что уж, будем называть вещи своими именами, – украсть сумочку «Hermès», но положить ее обратно, не привлекая внимания сестры, было уже невозможно. Не то чтобы я не имела прав на эту сумочку, но Венетия иногда вела себя странно… Она обернулась и вздрогнула, но сказала лишь:

– Мне показалось или действительно звонил телефон?

– Да, звонил. Знаешь, это был… – начала я, но замолчала, потому что… И в самом деле, кто это был? Незнакомец, желавший поговорить с мамой? – А, пустяки. Очередная реклама.

Расстроившись из-за того, что ложь так легко сорвалась с моих губ, я пропустила Венетию в гостиную и, пользуясь возможностью, спрятала мамину сумочку в свою собственную большую сумку.

– Ты не знаешь, отец был вчера у врача?

– У врача? Для чего? Ты не закроешь дверь? – Венетия ждала меня в холле, неловко поддерживая руками свой живот. Сквозь платье просвечивали ее острые лопатки.

– У него опять началась изжога.

– Нет… Не знаю. Он ничего не говорил.

– А ты спрашивала его об этом? Нужно было поинтересоваться. Сам он никогда ничего не рассказывает.

– Адель, я не знала, что наш отец должен был пойти к врачу. Зачем я стала бы спрашивать его об этом?

И прежде чем мы успели продолжить этот содержательный разговор, дверь в кухню открылась и на пороге возникла миссис Бакстер. За ней, держа в руках чашку чая, следовал наш отец.

– Адель! – Лицо миссис Бакстер просветлело. Она бросилась ко мне и торопливо обняла одной рукой, держа в другой сумочку и пачку сигарет. – Мы уже думали, что ты не придешь. Как поживаешь, милая? Смотрите, мистер Эйч, кто к нам явился. Негодяйка эдакая!

И, продолжая одной рукой обнимать мои плечи, миссис Бакстер развернула меня лицом к отцу, который вежливо произнес:

– Эдди… – И, помолчав, добавил: – А мы все думали, куда ты подевалась.

Миссис Бакстер крепче стиснула мои плечи.

– Рада тебя видеть, Эдди, милая. Я уже собиралась уходить – нужно накормить ужином мистера Би. Но я могу остаться и заварить нам всем еще чайничек чая. Что скажете?

Отец с тоской посмотрел на свою чашку, которую явно собирался унести куда-то в укромное место, и я поспешно произнесла:

– Все в порядке, миссис Бакстер, я только что от Грейс. Мне ужасно жаль, что я опоздала… Как ты, пап?

Я не стала обнимать его, не такие мы люди, чтобы обниматься, целоваться и вообще часто прикасаться друг к другу, зато пробежалась взглядом по его лицу, проверяя, не появилась ли одутловатость, которая свидетельствовала об изжоге, не стали ли темнее круги под глазами, что означало бы, что отец опять не спал. В юности он играл в крикет («Наша деревня надеялась, что он прославится на всю страну», – говорила его мать), и никакое горе и недоедание, да и большое количество работы не заставили бы его опустить плечи или ступать не так широко. Но если присмотреться внимательнее, становилось понятно, что за последние двенадцать месяцев его лицо осунулось, а на лбу и вокруг рта образовались глубокие линии.

– Собираюсь подняться к себе, – произнес отец, приподнимая чашку с чаем. – Мне нужно просмотреть кое-какие бумаги.

– Но тебе ведь не обязательно работать сегодня, в такой день, – встревоженно произнесла я.

– Оставь его, Эдди, – вмешалась Венетия и хмыкнула, заметив мокрый зонт, оставленный кем-то на столике в прихожей. – Видишь ли, людям нужно заниматься своими делами.

Не обращая внимания на лицемерие, которое моя сестра часто демонстрировала по тому или иному поводу, я продолжала смотреть на отца, пытаясь придумать, что сказать, не упоминая при этом о маме.

– Ну так что, как прошел твой вчерашний визит к врачу?

Отец на миг побледнел.

– О, в конце концов мне пришлось его отменить. В офисе было много работы. Уолкер заболел, и я вынужден был провести совещание вместо него… То был всего лишь единичный приступ, не стоит волноваться.

– Пап, – сердито произнесла я, – нужно ждать несколько недель, прежде чем специалист сможет тебя принять. Джас задействовал свои связи…

– Эдди, со мной все в порядке. – Теперь в голосе отца прозвучало удивление, и я услышала, как рядом со мной негромко вздохнула миссис Бакстер.