Люк Оллнатт - Небо принадлежит нам

– Ну конечно же, я еду. – Я придвинулся ближе. – Но у меня есть одно пожелание.

– Какое?

– Чтобы мы жили вместе. Может, я слишком тороплюсь, но я правда хочу с тобой жить.

Анна, тебе удобно говорить? У меня охренительные новости!

Я стоял в коридоре одной конторы на Олд-стрит.

– Что случилось?

Я снизил голос почти до шепота, чтобы меня не услышали сквозь тонкие стены.

– Они покупают. Покупают мой чертов софт!

Повисло молчание, прерываемое лишь тихим потрескиванием в трубке.

– Ты опять шутишь, да, Роб? – спросила она наконец.

– На этот раз никаких шуток. Если коротко, то эти ребята сейчас в переговорной, рассматривают бумаги. Они сразу вцепились в мой софт, мне даже расхваливать его не пришлось. Они покупают.

Этот «Симтек», в который мне посоветовал обратиться один друг-программист, был стартапом некоего Скотта, окончившего Кембридж за несколько лет до меня.

– Это потрясающе, Роб. Замечательная новость, – сказала она, но голос был странный, как будто ей хотелось услышать что-то другое.

– А знаешь, сколько они собираются заплатить?

– Понятия не имею…

– Полтора миллиона.

Тут проняло даже вечно сдержанную Анну.

– Неужели в фунтах? – охнула она.

– В них самых. До сих пор поверить не могу.

Анна глубоко вздохнула. Судя по хлюпающему звуку, она высморкалась.

– Что с тобой?

– Ничего, – ответила она, тихонько шмыгнув носом. – Просто я… я не знаю, что сказать.

– Еще бы, я и сам растерялся. Сегодня обязательно отпразднуем.

– Конечно. – Я уловил в ее голосе настороженные нотки. – И все же – что именно произошло? Что конкретно они тебе…

В переговорной послышался скрип отодвигаемых стульев – обсуждение было закончено.

– Анна, мне пора. Я позже позвоню, хорошо?

– Хорошо, – ответила она, – но обдумай все как следует, Роб. И ничего пока не подписывай, понял? Скажи им, что тебе нужно показать договор своим юристам.

– Понял, понял… Мне пора…

– Роб, я серьезно.

– Да не волнуйся ты так. Все, убегаю, потом позвоню…

Я вышел на раскаленную от зноя, загазованную улицу. В глаза ударил солнечный свет, и несколько секунд я просто стоял на месте, рассеянно моргая и наблюдая за плотными рядами машин на круговом перекрестке. Грязный Лондон жил своей счастливой суматошной жизнью.

Последние девять месяцев были не сахар. Мы обретались в Клэпхэме, в квартирке на первом этаже, которую снимали на деньги Анны. Мы почти не виделись: по ночам я писал код, подбадривая себя тоннами кофеина, и спать отправлялся только на рассвете – как раз когда просыпалась Анна. Мы условились, что все это ненадолго. Вот закончится ее испытательный срок, а я допишу софт, и тогда…

Анна работала в компании, которая занималась банковским аудитом. Свою работу она обожала. Она знала как свои пять пальцев не только законы, но и всевозможные исключения – те лазейки и обходные пути, которые прописаны в документах мелким шрифтом и которые мало кто читает. Начальство быстро разглядело в ней талант и за какие-то полгода повысило ее до менеджера.

Все еще пьяный от радости, не зная, куда себя деть, я пошел по Ливерпуль-стрит, прячась от палящих лучей в тени зданий. До Анны я так и не смог дозвониться – ее телефон был выключен – и поэтому нырнул в первый попавшийся паб, чтобы выпить пива.

А ведь я знал, что иду верным путем. Не напрасно по двадцать-тридцать часов писал код, засыпая на полу под старым одеялом. Я говорил людям, что смартфоны полностью изменят жизнь, а они в ответ лишь закатывали глаза. И кто в итоге оказался прав? Еще недавно карты были лишь куском бумаги, который мы носили в рюкзаке или хранили в бардачке машины, но совсем скоро они станут живыми и будут всегда под рукой, в наших мобильных гаджетах.

Пиво подействовало: я начал понемногу успокаиваться, чувствуя, что с души наконец свалился тяжеленный камень. Мы ведь не о том мечтали, что Анна будет платить за квартиру и на свои деньги покупать мне новый костюм. Она никогда меня не упрекала, но я знал, о чем она думает: что мне следует пойти на предпринимательские курсы, устроиться стажером в компанию по производству компьютерных игр, а свои идеи задвинуть подальше.

И меня это бесило. Ведь сколько я себя помнил, все вокруг считали меня вундеркиндом, к чьим ногам рано или поздно ляжет весь мир. Потому что у меня была репутация. Сказал, что закончу Кембридж с отличием, – пожалуйста. Обещал преподавателям, которые в меня не верили, что выиграю состязание хакеров, – и каждый год сдерживал обещание. Но в Лондоне все было иначе. Анна каждые две недели летала в Женеву по работе, а я в боксерах сидел перед телевизором, смотрел «Кантрифайл» и дожевывал остатки риса из «Чикен Кинг».

Забренчал телефон. Это была Анна.

– Привет.

– Ты в пабе – я угадала?

– Какая проницательность.

– У меня был тренинг, удалось закончить пораньше. Давай встретимся на Ливерпуль-стрит?

Царила суета, обычная для вечера четверга. Улицы заполонили люди в деловых костюмах, спешащие на пригородные электрички. Рабочая неделя подходила к концу, и в воздухе витало радостное предчувствие выходных. Анны в пабе не было, поэтому я присоединился к толпе у барной стойки, чтобы заказать выпить.

И вот она появилась. За те девять месяцев, что мы жили в Лондоне, мне еще не доводилось видеть ее в образе деловой бухгалтерши. Я наблюдал, как Анна направляется к стойке, осторожно, прикидывая в уме, куда ей лучше встать, поправляет новые очки, купленные ею специально для работы. «Я в них точно секретарша из порно», – сказала она как-то.

– Я здесь.

Анна посмотрела в мою сторону и улыбнулась. На долю секунды мне показалось, что она бросится мне на шею, но она лишь глядела на меня не отрываясь и усиленно моргала, словно свет резал ей глаза.

– Я должна перед тобой извиниться, – сказала она.

– За что это?

– За то, что не всегда поддерживала тебя и эту твою идею с картами. Прости меня.

– Но ведь это не так, Анна! Конечно же, ты меня поддерживала: платила за квартиру…

– Да, но я сейчас о другом. Самое ужасное – наверное, я действительно в тебя не верила. Прости меня. Ты не представляешь, как мне сейчас стыдно.

Она нервно сглотнула, и ее лицо внезапно приобрело совершенно растерянное выражение.

– Ну что ты, Анна, – подбодрил я ее, кладя руку ей на талию. – Я же все понимаю: не так-то просто с первого взгляда распознать гения.

Она ткнула меня в бок и скинула мою руку:

– Вот только не становись тщеславным наглецом! Хотя о чем это я… Ты ведь всю жизнь был тщеславным наглецом – тщеславней и наглее некуда.

– Ты очень суровая. Не пора бы нам выпить?

Анна бросила тоскливый взгляд на бармена.

– Я делаю все возможное, но мой план наступления, кажется, терпит провал.