Анурадха Рой - Жизни, которые мы не прожили
- Название:Жизни, которые мы не прожили
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Аттикус
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-389-16660-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анурадха Рой - Жизни, которые мы не прожили краткое содержание
Впервые на русском языке!
Жизни, которые мы не прожили - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Отреагировав с грубоватой простотой – и откуда только она взялась? – Гаятри рассмеялась: «Я не грущу, не думаю о слезах. Вода такая синяя, такая красивая, мне хочется ее нарисовать» – и тут же закрыла рот руками в ужасе от того, что посмела ему возразить. Вдруг она его оскорбила и он больше с ней не заговорит? Но, скорее всего, именно ее непроизвольный отказ демонстрировать слепое обожание, такой освежающий после неустанного, изнуряющего почитания, и побудил его искать ее общества. Он попросил девушку каждый день приходить и сидеть рядом с ним на палубе. Она поведала ему о своих занятиях танцами и живописью в деталях столь подробных, что после сгорала от стыда, но если он и считал ее истории глупыми или тщеславными, то вида не подавал. Именно он рассказал ее отцу о немце, которого они найдут на плоту. Немец этот был художником по имени Вальтер Шпис и, по словам Рабиндраната, знал о танцах и искусстве этого уголка мира больше, чем кто-либо другой. Тагору сказали, что Шпис будет его проводником в поездках по тем краям. Гаятри тоже должна с ним познакомиться.
– Однажды, Мышкин, ты съездишь на Бали и на Яву, – обычно говорила мать в завершение своих рассказов. – Я тебя отвезу. Мы повторим то самое плавание. Снова найдем Вальтера, и он покажет нам тысячу новых вещей.
Она столько раз описывала мне свое путешествие, то добавляя одну деталь, то опуская другую, то вспоминая, то забывая, что я знал его вдоль и поперек. Когда мать начинала очередной рассказ, я вслушивался в звуки ее голоса. Он был чистым, будто омытым водами горного ручья, и она могла проделывать с ним такое, что другим было не по силам. Он превращался в низкий рык, когда в ее историях появлялись львы, становился глубоким и мелодичным, когда она напевала, переливался коленцами, как у тонкоголосой певчей птички, когда она пыталась уговорить меня допить стакан молока, доносился до самого отдаленного уголка комнаты, когда она говорила шепотом.
Путешествие на Бали стало для Гаятри ее последней совместной с отцом поездкой. Агни Сен упал на улице по дороге на работу через несколько дней после их возвращения. Она никогда не распространялась о последующих неделях, думаю, потому, что до той поры не знала подобного горя. Всю свою жизнь Гаятри была его обожаемым чадом, и он превратил свою дочь в полную противоположность ее матери: она была успешной, образованной, прекрасно знала о своих способностях. Вину за смерть отца мать, следуя некой извращенной логике, возложила на дочь. Если бы Гаятри не была такой упертой в своем желании посмотреть мир, ее уступчивый отец никогда бы не задумал эту бестолковую поездку. Все эти переезды – больше двух месяцев вдали от дома! Поезда, корабли, автомобили, непонятная еда. На Яве даже едят зверя, который кормится муравьями, разве не так?
На детских фотографиях матери только она и ее отец. Мне это не казалось странным, когда я рассматривал их ребенком, но стоило мне повзрослеть, как эта загадка начала занимать меня все больше и больше. Почему на снимках нет ни одного из ее братьев? Агни Сен их никогда никуда с собой не брал? Где находилась его жена, пока он был в отъезде?
Свою бабушку я видел всего дважды: в первый раз совсем крохой, во второй – когда мне было лет шесть-семь. От первой встречи в памяти совсем ничего не осталось; из второй помню, как перехватывало горло от духа, стоявшего в ее комнате: пахло смесью химии и гнили. Кожа бабушки была похожа на перекисшее тесто, и все то время, пока мы с ней сидели, она визгливым голосом жаловалась: кормят ее плохо, невестки – ведьмы, ее собственная дочь не лучше. Моя посуровевшая лицом мать все просила меня пойти поиграть на улицу, но бабушка приказала мне оставаться в комнате. Когда мы поднялись, собираясь уходить, бабушка запустила руку себе под блузку и выудила оттуда смятую бумажную рупию, которую затем с легким нажимом положила мне на ладонь. Банкнота была еще теплой от ее старческого тела, и мне показалось, будто я его касаюсь. Я выронил деньги на пол и побежал. Сначала вниз по лестнице, потом через главные двери на улицу, и только тогда я выдохнул, чтобы снова заглотить воздух, сальный, пропахший каленым растительным маслом из соседней лавки, где продавали самосы. Через минуту подошла мать, взяла меня за руку и увела с дороги.
– Доволен? – спросила она. – Ты ведь хотел побывать в Дели, скажешь – нет?
Гаятри была намного моложе пятерых своих братьев: ей было всего десять, когда женился последний из них. Суматошность и праздничное настроение свадебного торжества, ворохи цветов, музыканты, играющие на шахнаях на высоком помосте над богато украшенными воротами, – все это отпечаталось в ее памяти с необыкновенной ясностью. На свадьбе она, зачарованная видом стоящей перед ней невесты в красном и золотом, разревелась: «Хочу замуж! Хочу побыть невестой!» Откуда ей было знать, сколько скрытой иронии окажется в ее детском желании.
Сразу же после смерти отца Гаятри учителей музыки и танцев уволили. В семье было решено, что ее нужно незамедлительно выдать замуж; молодая, оставшаяся без отца девушка была для братьев слишком большой обузой. То, что случилось далее, отец рисовал в романтическом свете: он любил пересказывать их историю, добавляя каждый раз новые штрихи. Мать слушала его с непроницаемым лицом, рассеянно выводя пальцами какие-то замысловатые узоры на своем сари. Отец рассказывал нам, как пошли слухи о том, что ей подыскивают партию. Подходящих женихов предлагали родственники. Претендентов было немного, потому что, опять же по слухам, мать была девушкой с норовом, острой на язык и уж больно умной, в придачу к этому танцевала и брала уроки пения. Кто знал, чем она занималась в этих своих путешествиях? И что, скажите на милость, могло заставить молодую девушку пересечь океан? Как-то все это чересчур. На этом месте отец обычно прерывал свой рассказ, бросал на мать быстрый взгляд и говорил:
– Ни мозги, ни характер меня никогда не отпугивали. Какая же это женщина, без мозгов-то?
До того как они поженились, отец был частым гостем в доме моей матери. Каждый раз, оказываясь в Дели, он заходил к своему старому университетскому профессору Агни Сену. Мать попадалась ему на глаза на протяжении многих лет: сначала совсем юной девочкой, потом подростком, и, как только он узнал, что его старый преподаватель скончался, объявился на их пороге без всякого предупреждения – по его словам, чтобы выразить свои соболезнования. Время подгадал удачно: Гаятри как раз демонстрировали семью возможного жениха. Сам жених и его родственники сидели рядком в гостиной, а моя мать подавала им чай – таким образом они могли вблизи оценить как ее, так и ее умение принимать гостей. Вскоре они попросили бы ее спеть песню или показать, насколько длинны ее волосы. Отец говорил, что, пока ждал, даже издалека понял, что Гаятри того гляди швырнет чайный поднос на пол. Через несколько минут он увидел, как она на негнущихся ногах вышла из комнаты, взбежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и скрылась в другой части дома. Это укрепило его первоначальную решимость: он спасет ее. На этом месте мать бросала свои узоры и, выпрямляясь на сиденье, отрицательно качала головой:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: