Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Она не продекламировала эти строки и не повысила голоса, просто мягко проговорила, но у Бена по всему телу пробежали мурашки. Строки были ему знакомы – Алтея научила этой строфе детей, как песенке, которую можно петь, когда страшно, или если приснился кошмар, или когда по возвращении в темный дом, до того, как мама включает свет, движущиеся тени заставляют их подпрыгивать от испуга. Но, услышав эти слова сейчас, Бен вместо успокоения почувствовал страх. Мы все умрем и превратимся в прах. Он укусил себя за большой палец, отгоняя плохие воспоминания, но смог остановить их. Когда они возвращались, все происходило так: ему было хорошо в течение нескольких дней, иногда даже недель, а потом что-то случалось, и он снова обнаруживал себя привязанным к стулу, и все разворачивалось перед ним заново. Он сжал свою изувеченную левую руку правой и сглотнул, отгоняя тошноту.

Внезапно Корд, скрытая ночной теменью, подхватила песню.

Она на секунду остановилась, чтобы прочистить горло. Ее рука обхватила руки Бена и сжала их.

Она пропела еще два куплета, продолжая сжимать его руки. К последнему куплету ее голос устал, и он получился громче остальных. Белинда Бошан подобрала несложный мотив на гитаре. Когда песня кончилась, наступила тишина, и Бен сжал руки сестры еще крепче.

– Я знаю, ты много чего боишься, – сказала ему Корди так тихо, что даже полусонная Мадс не услышала бы. – Я очень хочу, чтобы ты не боялся, Бен. Я всегда буду присматривать за тобой. Обещаю. Мы же Дикие Цветы.

Он ничего не ответил – его душили слезы.

– Слышишь меня? – так же тихо спросила она. – Я обещаю. Я всегда буду за тобой присматривать. Мы всегда будем вместе.

Он кивнул, все еще неспособный говорить, и снова сжал ее теплую маленькую руку.

Белинда отложила гитару.

– Корд, – спросила она странным голосом. – Кто научил тебя этой песне?

– Мама, – рассеянно ответила Корд, все еще глядя на брата. – Ей нужно было выучить это в театре Сентрал.

– Я в том смысле… – Белинда моргнула. Она повернулась к маме, улыбавшейся Корд. – Кто-то учил ее петь так ?

Мама выглядела сконфуженной.

– Нет. Но у нее и правда милый голосок, верно, Корд? Всегда был.

– Да, – тихо сказала Белинда Бошан. – Да, действительно. Мне только интересно…

Оливия легонько захлопала в ладоши.

– Присоединяюсь! – сказала она. – Это было изумительно, Корди. Лови воображаемые букеты, примадонна!

Бен знал, что Корд не понравятся ни аплодисменты, ни лесть; она пела не ради показухи или одобрения, а потому, что пение было частью ее самой столько, сколько он ее помнил. Его первое воспоминание о сестре – Корд в вишнево-красном вязаном кардигане с прикрепленной к нему розой что-то мурлычет себе под нос, лежа в своей детской кроватке и задрав ноги высоко в воздух.

Белинда встала, запнувшись о расшатанную доску в полу. В дверном проеме она остановилась.

– Ты родилась для пения, Корд, – сказала она. – Это твой дар. Ты должна его использовать.

И она спустилась вниз, оставив остальных переглядываться друг с другом. Корд молчала и лишь смотрела туда, где стояла Белинда Бошан. Мадс захихикала.

– Она всегда такая драматичная.

– Белинда? Она веселая и иногда переигрывает. Но мне она нравится, – сказала мама, отпивая из стакана. – Профессиональное пение было ее главной мечтой, знаешь ли. Но у нее появилось новообразование на голосовых связках, и в прошлом году его удалили. С тех пор она не может петь, – глядя на Корд, она добавила: – Это дар, дорогая, она права.

– Она не смешная, – резко сказал Бен.

Он увидел, как его мать повернулась к нему, и тут же покраснел.

– Дорогой, я над ней и не смеялась.

– Она не переигрывает, она просто честная, но тебе не понять… – Он умолк, лицо его горело. Настала тишина. Он не мог сказать то, что хотел сказать маме последние несколько лет. Но все изменилось в эту неделю, когда он встретил Белинду. Несмотря на разницу в семь лет, он собирался сказать ей, что любит ее и что возраст не имеет значения. Папа намного старше мамы, хотя пример из них получился так себе. Бен поклялся, что найдет способ разбогатеть, чтобы Белинде не пришлось больше преподавать, и что найдет кого-нибудь, кто исправит ее голос, и станет присматривать за нею во всем остальном… Ее мягкий голос, ее ласковый характер, ее груди, колышущиеся под блузкой… Она была естественной и живой.

– Она не лжет. В отличие от тебя.

Повисла густая коварная тишина.

– Что это значит? – сказала наконец Алтея с угрожающей ноткой в голосе. Она услышала, как Гай что-то прошептал Оливии.

– Ты знаешь, что, мама! – сказал он дрожащим голосом.

Он знал, что они балансировали на самом краю и что следующий шаг станет шагом в пропасть.

Бен покачал головой.

– Это было всем, чем она хотела заниматься, и у нее это забрали. Вот… вот и все. – Бен пожал плечами, отступая от края пропасти. Но про себя подумал, я знаю все про вас с папой, я знаю уже три года.

Гай пробормотал что-то про явку с повинной, и Оливия кивнула в знак согласия. Бен увидел, как она подняла бровь, глядя на улыбающуюся Алтею. Его обуяла ярость: все они – лгуны и обманщики.

Оливия встала.

– Молодец, Корди, – сказала она, посылая ей воздушный поцелуй. – Это было по-настоящему прекрасно. Когда-нибудь я увижу тебя на сцене Ковент-Гардена [72] Королевский театр в Ковент-Гардене – лондонский театр, место проведения оперных и балетных спектаклей, публичная сцена Королевской оперы и Королевского балета. . Запомни мои слова. Она зевнула. – Боже, как же я вымотана.

Мама тоже внезапно заметила, который час.

– Мадс, тебе лучше лечь на втором диване, раз уже так поздно, – сказала она. – Бен, иди достань постельное белье из нашей комнаты.

Она подошла к детям, слегка споткнувшись.

– Ну вот, доска в полу выскочила, – сказала она. – Надо прибить ее обратно… О, Мадс, ты же с ног валишься. Сейчас я принесу тебе стакан молока. Корд, помоги Бену с бельем.

Она коснулась подбородка Корд.

– Я тобой очень горжусь. Корди, ты слушаешь? Ну, иди, помоги Бену.

Она слегка потрепала дочь по плечу, и Корд встряхнулась.

– Да, конечно, – сказала она.

Спустя многие годы она станет рассказывать Бену про этот момент, как все вдруг стало ей ясно и понятно, словно она нашла потерянный кусочек пазла и вставила его на место.