Эрл Гарднер - Прокурор держит свечу

– Не думаю, что теперь, когда он мертв, это имеет какое-то значение.

Селби указал на стаканы из-под виски:

– Во-первых, Рекс, это важно, потому что вот тебе предметы, о которых захотят знать газеты. Так что лучше, если мы все узнаем и сообщим им, чем если все разнюхают репортеры, а потом скажут нам. Прежде всего, я не очень ясно представляю себе обстановку. Очевидно, в этой комнате было трое мужчин. Невозможно представить, чтобы убийца стал распивать спиртное со своими жертвами или с одной жертвой и его приятелем. А если допустить, что имел место заговор убить кого-то и в нем участвовали три человека, причем наш приятель был только одним из них? Выбор совершить убийство пал на него. Двое других выследили это место и оставили его дожидаться, намереваясь доставить к нему жертву. Если это так, значит, у нас остается еще два потенциальных убийцы, которые…

– Ясно, – заявил Брэндон, – я тебя понял. И что ты думаешь делать?

– Значит, так. Ты пригласил помощника, который здесь все осмотрит на предмет наличия отпечатков пальцев. Гарри Перкинс, коронер, тоже направляется сюда. Уверен, девушки нас не подведут и останутся у себя в домике. Меня беспокоит только Отто Ларкин. Мне кажется, он с удовольствием выставит нас в смешном виде, нанеся нам удар исподтишка… Как ты смотришь на то, чтобы мы съездили в «Пальмовую крышу» до того, как он туда нагрянет?

– Ты думаешь, парнишки там?

Селби кивнул:

– Стэплтон и Блейн уже находились там и вряд ли уехали домой. Скорее всего, парни вернулись в клуб, чтобы поучаствовать в карточной игре.

– И нужно иметь в виду, – проговорил Брэндон, – что в замечании Отто Ларкина насчет того, будто ребята бросились в какое-то заведение, чтобы подстроить себе алиби, есть смысл.

– Если они и надумали это сделать, – поддержал его Селби, – то, скорее всего, поехали в «Пальмовую крышу».

В задумчивом молчании Брэндон уставился на безжизненно распростертую фигуру Эмила Уоткинса. Глухой стук дождя по крыше навевал тоску. Это был не мягкий, нагоняющий сонливость теплый дождик, а холодный, неутомимый ливень, почему-то казавшийся враждебным.

Селби встряхнулся, ощущая, как под одежду вкрадчиво вползает холод из раскрытого окна. В этот момент совсем рядом послышался приглушенный шумом дождя звук сирены. Брэндон сразу оживился.

– Ну наконец-то! Приехали! – объявил он. – Ладно, Дуг, едем в «Пальмовую крышу»!

С неба низвергались шумные ливневые потоки, когда Селби, следовавший в своей машине за автомобилем шерифа, остановился перед «Пальмовой крышей». Неоновые огни вывески были потушены, но на стоянке горел яркий фонарь, освещая свисающие с крыши растрепанные пальмовые листья, с которых низвергались непрерывные струи воды. Рекс Брэндон и Дуг Селби прошлепали по мокрому гравию к крыльцу. Брэндон протянул руку к звонку, но Селби остановил его:

– Постой, Рекс. Сначала посмотрим, заперта ли дверь.

Он мягко повернул ручку, и дверь открылась. Мужчины вошли в холл.

В ресторане было темно, но в конце его из-за занавешенного дверного проема пробивался свет. Селби услышал шелест карт и пощелкивание фишек. Он кивнул Брэндону. Осторожно передвигаясь на цыпочках, шериф и прокурор приблизились к зеленой занавеске.

– …Поднимаю ровно до сотни, – услышали они мужской голос.

– Воздерживаюсь, – ответил ему другой, а третий произнес:

– А я выше ста!

Затем явно молодой человек проговорил:

– У меня кончились фишки на этой первой сотне. Я дам вам расписку на сто долларов и тогда прибавлю.

– Значит, отвечаешь?

– Да, отвечаю.

Селби выждал несколько секунд, затем кивнул Брэндону. Они отдернули занавеску и шагнули в личную комнату Тригса. Восемь мужчин сидели вокруг стола, освещенного низко свисающей с потолка лампой, затененной конусовидным колпаком из матового зеленого стекла.

Селби узнал сидящего к нему в профиль Джорджа Стэплтона, затылок Росса Блейна, лысую голову Оскара Тригса. Остальные четверо были ему незнакомы: два молодых человека в возрасте двадцати двух – двадцати трех лет, полный, румяный, прекрасно одетый мужчина средних лет с большими голубыми глазами, коротко остриженными седыми усами и с добродушным, улыбчивым лицом, а также мужчина лет сорока, смуглый, узколицый, с длинными гибкими пальцами. Его вьющиеся черные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб, тонкие губы были сложены в прямую, жесткую линию, а беспокойные, бегающие глаза, казалось, видели все и всех. Именно он первым заметил появившихся Селби и Рекса Брэндона.

– У тебя клиенты, Тригс? – спокойно спросил мужчина звучным голосом и, подняв тонкие выгнутые брови, указал на вошедших.

Тригс круто обернулся, затем вскочил на ноги, оттолкнув стул.

– Это представители закона, – тихо объявил он.

Селби шагнул вперед и приказал:

– Ничего не трогать!

Смуглолицый протянул вперед длинную руку, чтобы сгрести лежащие на столе фишки, Селби отдернул его руку и разбросал фишки по столу.

– Мне нужно вот это, – сказал он, забирая продолговатый листок бумаги.

Тригс направился к нему вокруг стола:

– Вы не имеете права забирать это. Я сказал, вы должны иметь ордер, если намерены произвести обыск. Заведение закрыто, двери заперты. Вы взломали замок и…

– Мы ничего не взламывали, – возразил шериф. – Отойдите назад и сядьте!

Селби развернул лист бумаги и прочел: «Долговая расписка на сто долларов. Джордж Стэплтон». Затем сложил его, спрятал в нагрудный карман пиджака.

Тригс двинулся к нему со словами:

– Вы не заберете это без ордера!

Протиснувшись между ними, Брэндон схватил Тригса за плечи:

– Я велел вам сидеть на месте!

Несколько секунд Тригс не сводил с шерифа зеленых кошачьих глаз, никак не выдававших его чувств, затем молча повернулся и уселся на свой стул.

– Высокий молодой парень – Дуглас Селби, окружной прокурор, – бесстрастно пояснил он сидящим за столом. – А этот раздраженный тип – шериф. Они вошли сюда, не имея ордера. Входная дверь была заперта, клуб закрыт. Запомните это, ребята, когда дело будет разбираться в суде.

Смуглый худой парень вкрадчиво проговорил:

– Но мы ведь не играли на деньги. Мы играли на фишки, просто чтобы скоротать время, пока идет дождь.

Селби показал на свой карман, куда убрал расписку на сто долларов.

– Если станете утверждать такое перед жюри присяжных округа, то вас обвинят в лжесвидетельстве.

Пожилой мужчина с голубыми глазами спросил:

– В чем дело, Оскар? Неужели в этом округе не соблюдаются законы? Я считал, что офицеры должны иметь ордер на обыск, если они врываются в частное жилище и нарушают дружескую игру в карты!

Селби спокойно заметил: