Мэтью Фитцсиммонс - Короткое падение

Он, возможно, и не нашел бы себе лучшего места. Придорожная закусочная «Полуночник» очень напоминала о доме. Его отец считал себя знатоком закусочных и передал это увлечение своему сыну. Для Дюка Вона именно такие заведения, а не какие-нибудь франшизы и крупные корпорации олицетворяли собой независимость и малый бизнес. Американские простолюдины – так он это называл. Земля принадлежит кому-то одному, но на нее имеет бесспорное право и вся община. Не романтичный популистский идеал, а место, где мифология Америки встретила свою асфальтобетонную реальность – на счастье и на несчастье.

Его отец мог подробно рассказать о крупнейших придорожных ресторанах страны, но исходной точкой неизменно являлась «Голубая луна» на Вест-мейн в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния. Если б Дюк Вон был профессором, то свою аудиторию он точно превратил бы в пеструю барную стойку. Беседы отца и сына за воскресным завтраком представляли собой ритуал, который повторялся с того момента, когда Гибсону исполнилось шесть лет. Сколько всего интересного довелось узнать за куском вишневого пирога… При этом Гибсон всегда удивлялся, сколько же лет прошло, прежде чем он наконец научился понимать своего отца.

В «Голубой луне» Дюк Вон был завсегдатаем. Гибсон ни разу не видел, чтобы отец делал заказ, но всякий раз ему приносили одно и то же: яичницу-глазунью из двух яиц, картофельные оладьи, гритс, бекон, колбасу и белый тост. Кофе. Апельсиновый сок. Завтрак мужчины, как называл его отец, и не было метафоры, которую Дюк не мог бы «наколдовать» из еды.

Гибсон не появлялся в «Голубой луне» с тех пор, как умер его отец. Точнее, с того момента, как он покончил с собой. Ну, как бы то ни было…

Но по истечении некоторого времени Гибсон понял, что никогда не чувствовал себя как дома на новом месте, пока не нашел себе закусочную, которая подходила ему больше всего. «Дом на дороге», как называл ее отец. Гибсон подумал, что Дюк одобрил бы выбор «Полуночника» и владельца заведения Тоби Калпара…

Взгляд Гибсона переместился на женщину на дальнем конце стойки. Не потому, что она была красива или что на ней был сшитый на заказ деловой костюм. В придорожной закусочной в воскресенье утром. И даже не потому, что под ее левой подмышкой явно проступала плечевая кобура: в конце концов, это же Вирджиния! Такие штуки встречались не реже, чем ошейник на собаке. И хотя она ни разу не посмотрела в его сторону, Гибсон чувствовал, что ее внимание приковано именно к нему. Причем явно не с целью флирта. Он вынудил себя отвести взгляд. Два человека могут сыграть в такую игру. Просто два незнакомых человека… которые не смотрят друг на друга…

– Ты пьешь больше кофе, чем дюжина скверных графоманов, – сказал Тоби, снова наполняя себе чашку.

– Видел бы ты меня в Корпусе морской пехоты. Я жил на одном только кофе и «Рваном топливе». К восемнадцати ноль-ноль у меня на лбу можно было поджарить яйцо.

– Что это, черт побери, за «Рваное топливо»?

– Так, одна хорошая добавка. Для более эффективных тренировок. Сейчас это вроде допинга, не совсем легальная штука.

Тоби философски кивнул. Вместе с женой Саной они эмигрировали из Пакистана двадцать шесть лет назад и успели купить эту закусочную во время экономического спада. Их дочь окончила Колледж искусства и дизайна в округе Колумбия, и от нее Тоби приобщился к современному искусству, позаимствовав название своего ресторанчика у одноименной картины Эдварда Хоппера. Стены ресторана были увешаны копиями картин художников-экспрессионистов: Джексона Поллока, Виллема де Кунинга и Марка Ротко. Да и сам Тоби, худощавый, с аккуратно подстриженной серой бородкой и очках в металлической оправе, был скорее похож на держателя коллекции редких книг, а не на хозяина закусочной, который, экономя на официантах, сам принимает заказы на завтрак или обед. Но, если не судить чисто по внешности, Тоби Калпар был просто прирожденным ресторатором.

Он задержался у стойки, и на его лице возникло выражение умеренной неловкости.

– Извини, что снова прошу об этом, но не мог бы ты помочь мне с компьютерами? Я две ночи пытался разобраться, да все без толку.

Шестью месяцами ранее Гибсон предложил свою помощь, узнав о жалобах Тоби на работу компьютеров «Полуночника». Лишенные нормальной защиты, они изнывали от вредоносных и шпионских программ и всяких вирусов. Доведенного до отчаяния Тоби нужно было срочно спасать, ведь бедняга готов был щелкнуть «ОК» на любой запрос, выскакивающий на мониторе.

Гибсону понадобилось несколько часов, чтобы исправить ошибки системы, заново установить сеть, инсталлировать антивирусное программное обеспечение и комплекс программ для работы ресторана. После этого они с Тоби сразу подружились.

– Нет проблем. Хочешь, сейчас посмотрю?

– Не сейчас. Не хочу отвлекать тебя от поиска работы. Это ведь сейчас важнее.

Гибсон пожал плечами.

– Через пару часов мне все равно понадобится перерыв. До обеда продержишься?

– Конечно! Был бы очень тебе благодарен. – Тоби перегнулся через прилавок, и мужчины пожали друг другу руки. – Как там Николь? Элли? У них все хорошо?

Бывшая жена и шестилетняя дочь. Эдакий вечный двигатель чистой любви, воплей и дружеских пакостей. Гибсон почувствовал, как лицо его сразу посветлело, как только он услышал имя дочери. Элли, пожалуй, была единственной, кто оказывал на него хоть какое-то влияние в эти дни.

– С ними всё в порядке. На самом деле.

– Скоро повидаешься с дочкой?

– Надеюсь, что так. В следующие выходные, наверное. Если Николь сможет остаться у сестры, я поеду и заночую у них дома.

После развода квартира, которую снимал Гибсон, не слишком располагала к тому, чтобы там находился ребенок. И идея о том, чтобы Элли проводила время там, Николь была не по душе. Ему тоже. Поэтому бывшая супруга периодически навещала своих родных, а он проводил время с Элли у нее дома. Это было одно из немногих маленьких одолжений, которые его бывшая жена позволяла ему после расторжения их брака.

– Не забывай о ней. Помни: маленькие девочки нуждаются в отцах. Иначе они попадают на реалити-шоу.

– Реалити-ТВ к ней не готово. Можешь мне поверить.

– Им понадобится очень ловкий оператор.

– Вот именно.

Гибсон встал и забросил сумку на плечо. Женщина на дальнем конце стойки еще не ушла. Когда он прошел мимо, то заметил, как она впилась взглядом в зеркало позади стойки и следила за ним. Наверняка поняла, что он заметил слежку. Эта мысль встревожила его.

Дальняя часть ресторана была пуста, за исключением одного мужчины, который сидел за столиком неподалеку от кабинки Гибсона. Он сидел к нему спиной и что-то записывал в блокнот. Было что-то знакомое в облике этого человека, даже несмотря на то, что Гибсон не видел его лицо…