Уильям Шекспир - Король Генрих IV

Племянник, перестань.
Сейчас я загляну с тобой, как в книгу,
На дно души, где я таю мечту
О страшном шаге. Этот шаг опасен,
Как переход по тонкому копью
Над пропастью с клокочущим потоком.

Что ж, и пройду. А если упаду,
Мне, значит, утонуть судьба судила.
Во мне опасность зажигает кровь.
Не нахожу забавы в травле зайцев:
Достойнее охотиться на львов.

Чуть услыхал про трудную задачу,
Воображенье так уж и кипит.

Поверите ли, для стяжанья славы
Я, кажется, взобрался б на луну
И не колеблясь бросился б в пучину,
Которой дна никто не достигал.
Но только б быть единственным и первым.
Я в жизни равенства не признаю.

Он бог весть где витает и не хочет
Перенестись сюда на землю к нам.
Минуты две внимания, племянник.

Позвольте, дядя…

Вот что я скажу:
Шотландских пленных…

Я себе оставлю.
Хотя б спасение его души
Зависело от них, он не получит
Ни одного шотландца.

Погоди.
Ты слова не даешь сказать. Шотландцев
Ты можешь не давать.

И не отдам.
Не сомневайтесь. Он платить не хочет
За выкуп Мортимера, запретил
О Мортимере даже заикаться,
Но я зайду к нему, когда он спит,
И громко крикну имя Мортимера.
Нет!
Я этим звукам выучу скворца
И дам ему, чтоб злить его, в подарок.

Племянник, слушай. Слово дай сказать.

Торжественно пред вами отрекаюсь
От всех желаний, кроме жажды мстить
И злить чем только можно Болинброка.
А принца Уэльского я б отравил
Стаканом пива, если б не боялся,
Что этот сын в обузу королю
И он обрадуется избавленью.

Прощай, племянник. Мы поговорим,
Когда ты будешь несколько спокойней.

Кто укусил тебя, что ты оглох?
Откуда это женское упрямство?
Ты не желаешь слушать никого.

Когда заходит речь о Болинброке,
Я весь горю, и трудно усидеть,
Как от ожогов розог и укусов,
Или крапивы, или муравьев.
Вы помните – постойте! – при Ричарде –
Забыл названье замка, как его,
Ах, черт возьми, ну этот, в Глостершире,
Где дядя короля, безумный Йорк
Стоял двором, – в том самом замке, словом,
Где я склонил колени в первый раз
Пред королем улыбок, Болинброком.
Черт! Вертится на языке. В тот день
Вы с ним приехали из Ревенсберга.

Не в замке Беркли?

В нем, конечно, в нем.
Как предо мной тогда он рассыпался!
Как по-собачьи льстил и лебезил!
«Я отплачу, когда я выйду в люди».
«Мой Гарри Перси»,
«Мой названый брат».
Чтоб черт тебя подрал, какой обманщик!
Ну погоди же ты, прости господь!
Теперь я кончил. Говорите, дядя.

Да нет, мы подождем.

Я все сказал.

Тогда еще раз о шотландских пленных.
Ты их без выкупа освободи.
Сын Дугласа за это пусть поможет
Тебе набрать в Шотландии солдат.
Зачем они понадобятся, после
Я точно изложу тебе в письме.

А вы, милорд, пока он будет занят
В Шотландии, должны расположить
Его преосвященство в нашу пользу.

Епископа Йоркского?

Ну да.
Он не простил, что в Бристоле казнили
Его родного брата. Он отмстит
За лорда Скрупа. Это не догадка.
Я твердо знаю, что я говорю.
Сухого хвороста повсюду кучи –
И только искры ждут, чтоб запылать.

Я чувствую, ей-богу, пахнет дымом.

Ты дичи слишком рано не спугни.

Мы победим. Не может быть сомненья.
Шотландцы, Йорк, а третий – Мортимер?
Не правда ль, угадал?

Ты догадался.

Великолепный план.

Дремать нельзя.
Наш заговор для нас вопрос спасенья.
Теперь, что мы ни делай, все равно
Король в нас будет видеть недовольных,
И он не успокоится, пока
Не уберет нас со своей дороги.
Видали, как сейчас он был угрюм?
Вот первые предвестия разрыва.

Да, да. Но мы за это отомстим.

Прощай, племянник. Соблюдай границы,
Которые тебе я предпишу.
Придет пора, я съедусь с Мортимером
И Глендауром, и там устроим сбор
И Дугласовых, и твоих отрядов.
Настало время овладеть судьбой,
Которую из рук мы упустили.

Будь счастлив, брат. Мне верится в успех.

Прощайте. Я не буду знать покоя,
Покамест армий к битве не построю.