Стивен Кинг - Талисман

На западной окраине деревни конные повозки больше не встречались, зато количество пешеходов резко возросло. Люди качались, падали, дрались и смеялись. От всех разило элем. Их одежда в некоторых местах насквозь промокла, как будто они и лежали в луже пива, и лакали его, как собаки. Наверное, так оно и было. Джек увидел смеющегося человека, который вел за руку смеющегося мальчика лет восьми. Человек этот имел ужасающее сходство с ненавистным портье в «Альгамбре», и Джек понял, что перед ним его двойник. И он, и семенящий рядом мальчик были пьяны, и, когда Джек обернулся им вслед, мальчика стошнило. Его отец – или кто он там был – взял мальчика за плечо и утащил в придорожную канаву, где тот мог освободить свой желудок в относительном уединении. Бедный ребенок плелся за отцом, как на коротком поводке, и в конце концов его вырвало на старика, блевавшего на обочине.

Лицо Капитана Фаррена становилось все мрачнее и мрачнее.

– Бог лишил их разума, – сказал наконец он.

Даже эти люди, живущие так далеко от дворца, предусмотрительно обходили Капитана стороной. Джек вспомнил, как еще около ворот тот надевал на пояс короткие, устрашающего вида ножны. Когда какой-нибудь пьяница подходил слишком близко, Капитан притрагивался к ножнам, и тот мгновенно исчезал.

Десять минут спустя, когда Джек уже был полностью уверен, что не сможет больше сделать ни шагу, они подошли к месту катастрофы. Кучер не вписался в поворот, фургон наклонился, и бочки разлетелись по всей дороге. Некоторые разбились, превратив пространство вокруг себя в смрадное болото.

Одна из лошадей лежала тут же, из-под перевернутого фургона торчали только ее задние ноги. Другая свалилась в канаву и там окончила свою жизнь. Обломок одной из бочек вонзился ей в голову. Джек решил, что вряд ли это могло произойти само собой. Скорее всего, предположил он, лошадь была сильно ранена и кто-то добил ее из самых лучших побуждений. Других лошадей нигде не было видно.

Между лошадью под фургоном и той, что в канаве, было распростерто тело сына кучера. Половина его лица навечно уставилась в яркое голубое небо Долин с выражением глупого удивления. Там же, где раньше была вторая половина, теперь расползалась красная бесформенная масса. Белые осколки костей торчали из нее, как куски гипса.

Джек заметил, что карманы мертвого парня вывернуты наружу.

Рядом крутилось около дюжины подозрительных личностей, обсуждавших подробности происшествия. Они медленно переходили с места на место, время от времени останавливаясь, чтобы зачерпнуть пиво ладонями из одной лужи или окунуть в другую платок либо просто кусок фуфайки. Большинство из них уже заметно пошатывалось. С губ попеременно срывались то смех, то бранные слова.

Как-то после продолжительных уговоров и приставаний мама разрешила им с Ричардом сходить на двойной ночной сеанс в один из двадцати или более того кинотеатров Уэствуда. Показывали «Ночь живых мертвецов» и «Возвращение живых мертвецов». Эти тупые пошатывающиеся люди напомнили Джеку зомби из двух фильмов.

Капитан Фаррен достал свою шпагу. Она оказалась короткой и имела устрашающий вид. Полная противоположность той шпаге, что описана в приключенческих романах. Эта была не длиннее, чем нож мясника. Рукоять обшита старой кожей, потемневшей от пота. Кроме режущего края, все лезвие такое же темное, как рукоять, но уж сам-то край… Он выглядел очень чистым, очень ярким и очень острым!

– Прочь отсюда! Живо! – выкрикнул Фаррен. – Прочь от королевского эля, скоты! Уходите прочь и уносите свои головы, пока они еще вам принадлежат!

Эта речь встретила волну недовольства, но мало кто хотел связываться с Капитаном. Лишь один неповоротливый или непонятливый человек с неряшливыми клочками бороды, торчащими из бледных скул, не тронулся с места. Джек предположил, что весу в нем не меньше полутора сотен килограммов, а рост приближается к двум метрам.

– А ты не хочешь поговорить со всеми нами, солдатик? – спросил неповоротливый или непонятливый и кивнул головой в сторону кучки своих собратьев, предусмотрительно отступивших за груду бочек.

– Конечно, хочу, – сказал Капитан, – ты даже не представляешь себе, как я хочу этого, кусок собачьего дерьма!

По лицу Капитана расплылась широкая улыбка, и неповоротливый-непонятливый все очень быстро понял и расторопно отступил назад.

– Ну, что же ты? Подойди, поговорим. С удовольствием. Свернуть тебе шею – самое приятное занятие из всего того, что у меня было или еще предстоит за сегодняшний день.

Бормоча что-то под нос, пьяный великан удалился.

– Теперь все вы! – скомандовал Капитан. – Все прочь! Сюда идут двенадцать моих людей из королевского дворца. Им явно не понравится ваше присутствие здесь, и я не смогу их остановить. Да и не буду пытаться останавливать. Так что пока у вас еще есть время, не теряйте его зря, возвращайтесь назад в деревню и закрывайте двери на засов. Когда они появятся, будет поздно. На вашем месте я бы не задерживался здесь ни секунды! Прочь!

Толпа развернулась и побрела к деревне Сторонки. Не отставал и непонятливый, пытавшийся вызвать Капитана на бой. Фаррен выругался и вернулся к телеге. Он снял с себя камзол и накрыл им лицо лежащего на дороге парня.

– Я вот думаю, кто же это рылся в его карманах, пока он лежал здесь мертвый… или умирающий, – сказал Капитан Фаррен. – Если бы я знал, эта сволочь уже болталась бы на первом суку!

Джек промолчал.

Капитан очень долго стоял, не сводя глаз с мертвого мальчика. Одна его рука была плотно прижата ко рту, большой палец медленно поглаживал розовый шрам. Потом он снова посмотрел на Джека, но с таким выражением, как будто видит его впервые.

– Тебе нужно уйти. Исчезнуть отсюда совсем, пока Осмонд не решил познакомиться поближе с моим придурком сыном.

– Это вам чем-нибудь грозит? – спросил Джек.

Капитан улыбнулся:

– Если ты исчезнешь, то ничем. Я могу сказать, что отправил тебя назад, к матери, или даже что ты вывел меня из себя и я бревном разбил тебе голову. Осмонд поверит всему. Он обезумел. Они все здесь обезумели. Все ждут ее смерти… И похоже, скоро дождутся. Если не…

Он не договорил.

– Иди, – сказал Фаррен, – иди и не задерживайся. Когда услышишь грохот дилижанса, сворачивай с дороги и уходи глубоко в лес. Глубоко . Иначе Морган почует тебя, как кот чует мышь. Он сразу сообразит, что ты не вписываешься в правила. В его правила. Он – дьявол.

– А как я пойму, что это он? Что это его дилижанс? – робко спросил Джек, глядя на дорогу. Она ровно поднималась в гору и терялась там в глубине соснового леса. «Наверное, там очень темно, – подумал Джек, – Морган вряд ли изберет этот путь».