Сара Шепард - Милые обманщицы. Невероятные

Спенсер содрогнулась. Эли встречалась с Йеном. «Э» знал об этом? Знал ли он, что Спенсер поссорилась с Эли в тот вечер, когда Эли исчезла? Значит, «Э» был там? Спенсер хотела бы сообщить об «Э» полиции, но злодей, похоже, недосягаем для закона. Объятая страхом, она с опаской огляделась. Солнце опустилось за деревья, в комнате сгущалась пугающая темнота.

Зазвонил телефон, Спенсер подпрыгнула на месте. Достала мобильник из кармана халатика и, щурясь, посмотрела на дисплей. Номер не был ей знаком, но девушка поднесла трубку к уху и нерешительно произнесла:

– Алло?

– Спенсер? – раздался в трубке мягкий напевный девичий голос. – Это Мона Вондервол.

– О. – Спенсер так стремительно вскочила, что у нее закружилась голова. Мона могла ей позвонить только в одном случае. – С Ханной… все… нормально?

– Э… нет, – удивленно произнесла Мона. – Ты разве не слышала? Она в коме. Я – в больнице.

– О боже, – прошептала Спенсер. – Она поправится?

– Врачи не знают. – Голос Моны дрогнул. – Возможно, она вообще не очнется.

Спенсер закружила по комнате.

– Я сейчас с родителями в Нью-Джерси, но завтра утром вернусь, так что…

– Я звоню не для того, чтобы тебя заела совесть, – перебила ее Мона. Она вздохнула. – Извини. Нервы ни к черту. Звоню лишь потому, что у тебя, как я слышала, хорошие организаторские способности.

В комнате было холодно, пахло как будто песком. Спенсер коснулась края огромной витой ракушки, стоявшей на письменном столе.

– Ну да.

– Отлично, – сказала Мона. – Тогда, может, организуешь ночное бдение при свечах в поддержку Ханны? Думаю, будет здорово, если все придут, соберутся вместе, чтобы поддержать ее.

– А что, отличная идея, – тихо согласилась Спенсер. – Папа рассказывал, что пару недель назад он был на приеме, который проводили в том роскошном шатре на поле для гольфа. Может, и мы там устроим.

– Прекрасно. Тогда ориентируемся на пятницу. У нас будет пять дней, чтобы все подготовить.

– Да, на пятницу.

После того, как Мона пообещала написать и разослать приглашения, если Спенсер найдет место для проведения мероприятия и позаботится о провизии, Спенсер повесила трубку. Снова плюхнулась на кровать, глядя на ажурный балдахин. Неужели Ханна умрет? Спенсер представила, как Ханна лежит без сознания, одна-одинешенька в палате, и у нее сдавило горло.

Тук… тук… тук…

Ветер стих, и даже океан не шумел. Спенсер прислушалась. Кто-то бродит возле дома?

Тук… тук… тук…

Она быстро села на кровати.

– Кто там?

Из окна открывался вид на песчаный берег. Солнце зашло, и теперь она могла разглядеть вдалеке лишь облезлую деревянную спасательную вышку. На цыпочках Спенсер пробралась в холл. Пусто. Она побежала в гостевую комнату и посмотрела на парадное крыльцо. Никого.

Спенсер провела ладонями по лицу. «Успокойся, – велела она себе. – «Э» вряд ли здесь». Неуверенными шагами она вышла из комнаты и спустилась по лестнице, едва не споткнувшись о стопку пляжных полотенец. Мелисса все еще сидела на диване. В здоровой руке она держала журнал «Архитектурный дайджест», ее травмированная кисть покоилась на огромной бархатной подушке.

– Мелисса, – сказала Спенсер, тяжело дыша. – Мне кажется, у дома кто-то ходит.

Сестра обратила к ней недовольное лицо.

– М-м?

Тук… тук… тук…

– Прислушайся! – Спенсер показала на дверь. – Слышишь?

Хмурясь, Мелисса встала с дивана.

– Что-то слышу. – Она с беспокойством взглянула на Спенсер. – Пойдем в детскую. Оттуда просматривается вся территория вокруг дома.

Сестры проверили и перепроверили, заперты ли двери, и кинулись по лестнице на второй этаж, где располагалась детская. В комнате пахло затхлостью и пылью, и выглядела она так, будто маленькие Мелисса и Спенсер только что выбежали на ужин, вот-вот вернутся и продолжат играть. Вон деревня из конструктора «Лето», которую они собирали целых три недели. По столу разбросаны бусинки и застежки из набора для изготовления самодельных украшений. Тут и там лунки для игры в мини-гольф в помещении; все так же открыт огромный сундук с куклами.

Мелисса первой подскочила к окну. Отодвинула шторы с узором в виде парусников и выглянула в палисадник, выложенный морским стеклом [29] Морское стекло (sea glass) – так в США называют куски разбитого стекла, которое округлилось и покрылось «инеем» (мельчайшими царапинами) под воздействием океанских волн и песка. и засаженный тропическими цветами. Оконное стекло глухо звякнуло от прикосновения ее розовой гипсовой повязки.

– Ничего не вижу.

И вдруг они опять услышали: тук… тук… Звук стал громче. Спенсер схватила Мелиссу за руку. Они обе снова прилипли к окну.

Потом у самого основания дома задребезжала водосточная труба, и наконец что-то из нее вывалилось. Это была чайка. Каким-то образом она застряла в трубе, и постукивали, наверное, ее крылья и клюв, пока она силилась выбраться на волю. Отряхивая перышки, птица вперевалку заковыляла прочь.

Спенсер тяжело опустилась на антикварную лошадь-качалку из магазина «ФАО Шварц» [30] FAO Schwarz – старейший магазин игрушек в США, открытый в 1862 г. . Поначалу вид у Мелиссы был сердитый, но потом уголки ее рта дрогнули. Она фыркнула от смеха.

Спенсер тоже рассмеялась.

– Глупая птица.

– Да уж.

Мелисса протяжно вздохнула. Обвела взглядом комнату – сначала деревню из «Лего», потом шесть больших лошадиных голов-манекенов из игрового набора «Мой маленький пони», стоявших на дальнем столе. Мелисса показала на них.

– Помнишь, как мы размалевывали косметикой пони?

– Конечно.

Миссис Хастингс дарила им все разновидности теней для глаз и губных помад из последней коллекции «Шанель», и они часами экспериментировали с мордочками пони, придавая дымчатый оттенок их глазам и припухлость – губам.

– Ты накладывала тени даже на их ноздри, – подтрунивающим тоном произнесла Мелисса.

Спенсер рассмеялась, погладив лилово-голубую гриву розового пони.

– Мне хотелось, чтобы носы у них были такие же красивые, как и все остальное.

– А это помнишь? – Мелисса подошла к большому сундуку и заглянула в него. – Даже не верится, что у нас было столько кукол.

Там хранились не только куклы, которых было более сотни, от Барби до старинных немецких, которых, пожалуй, не стоило швырять столь небрежно в сундук для игрушек. В сундуке нашлось место еще для массы сопутствующих предметов – одежды, обуви, сумочек, автомобилей, лошадей, декоративных собачек. Спенсер достала Барби в строгом голубом блейзере и зауженной юбке.

– Помнишь, как мы одевали их в начальниц? Моя была директором фабрики по производству сахарной ваты, твоя – косметической компании.