Сара Шепард - Милые обманщицы. Невероятные

– А эту мы назначили президентом. – Мелисса вытащила куклу со светлыми волосами – ее ровное каре, длиной доходившее до подбородка, повторяло прическу самой Мелиссы.

– А у этой была куча парней. – Спенсер подняла симпатичную куклу с длинными белокурыми волосами и личиком в форме сердечка.

Сестры вздохнули. Спенсер почувствовала, как к горлу подступил комок. В детстве они играли здесь часами, даже на пляж идти не хотели, и, когда наступало время укладываться в постель, Спенсер всегда со слезами на глазах умоляла родителей разрешить ей спать в комнате Мелиссы.

– Прости меня за «Золотую Орхидею»! – выпалила Спенсер. – Мне стыдно, что я украла твой доклад.

Мелисса взяла миленькую куклу, которую держала Спенсер, – ту, у которой было много парней.

– Знаешь, тебя ведь в Нью-Йорк отправят. Заставят защищать работу перед жюри. Так что придется досконально изучить весь материал.

Спенсер стиснула несоразмерно тонкую талию Барби-начальницы. Даже если родители не наказали ее за обман, комитет «Золотой Орхидеи» накажет непременно.

Мелисса пошла вглубь комнаты.

– Ты справишься. Наверняка возьмешь первый приз. И мама с папой за победу подарят тебе что-нибудь невероятное.

Спенсер заморгала.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Хотя это… твоя работа?

Мелисса пожала плечами.

– Для меня это пройденный этап.

Она помедлила с минуту, затем полезла в высокий шкафчик, которого Спенсер раньше не замечала. В руке сестры появилась бутылка водки Grey Goose. Мелисса встряхнула ее, прозрачная жидкость заколыхалась.

– Выпьешь?

– К-конечно, – с запинкой ответила Спенсер.

Мелисса подошла к шкафчику, висевшему над маленьким холодильником, и достала две чашечки из миниатюрного китайского чайного сервиза. Орудуя только здоровой рукой, Мелисса неуклюже плеснула в них водки. С ностальгической улыбкой она протянула сестре ее старую любимую голубую чашку – раньше Спенсер устраивала истерику, если ей приходилось пить из любой другой. Ее поразило, что Мелисса это помнит.

Она сделала маленький глоток, чувствуя, как водка обжигает горло.

– Как ты узнала, что здесь есть водка?

– Мы с Йеном несколько лет назад приезжали сюда тайком на Неделю выпускников [31] Неделя выпускников (Senior Week) или Пляжная неделя (Beach Week) – в США неделя, обычно в июне, во время которой новоиспеченные выпускники школ, главным образом на восточном побережье, отправляются на пляж, чтобы провести время со своими друзьями. , – объяснила Мелисса. Она опустилась в лилово-розовое полосатое детское кресло, подтянула колени к подбородку. – На дорогах всюду были копы, и мы, побоявшись везти бутылку с собой, спрятали ее здесь. Думали, что потом вернемся и заберем… но так и не вернулись.

На лице Мелиссы появилось мечтательное выражение. Они с Йеном неожиданно расстались вскоре после Недели выпускников – в то самое лето, когда исчезла Эли. Мелисса была тогда невероятно деятельна – устроилась на работу в два места на неполный день, на общественных началах трудилась в музее Брендиуайн-ривер [32] Brandywine River Museum – художественный музей американской и местной живописи в Чеддс-Форде (штат Пенсильвания, США). Расположен на берегу реки Брендиуайн в здании бывшей мукомольной мельницы XIX в. . Спенсер подозревала, что сестра сильно переживала из-за этого разрыва и пыталась утопить свое горе в работе, хотя сама Мелисса никогда бы этого не признала.

То ли грусть на лице сестры, то ли ее слова о том, что Спенсер наверняка завоюет «Золотую Орхидею», подействовали на Спенсер, и ей вдруг захотелось открыть Мелиссе правду.

– Ты должна кое-что знать, – выпалила Спенсер. – В седьмом классе, когда вы с Йеном встречались, я с ним целовалась. – Она сдавленно глотнула слюну. – Это случилось только один раз, и тот поцелуй ничего не значил, клянусь. – Теперь, выболтав свою тайну, Спенсер уже не могла остановиться. – Не то что между Йеном и Эли.

– Между Йеном и Эли, – повторила Мелисса, глядя на Барби, которую она держала в руке.

– Да. – Спенсер казалось, что внутри у нее кипит раскаленная лава – бурлит, вот-вот выплеснется. – Эли призналась мне перед тем, как исчезнуть, но я старалась об этом забыть.

Мелисса принялась расчесывать волосы белокурой Барби. Ее губы едва заметно вздрагивали.

– И еще кое-что я стараюсь не вспоминать, – продолжала Спенсер дрожащим голосом. – В ту ночь Эли меня как следует довела – сказала, что мне нравится Йен, что я пытаюсь его увести. Как будто специально меня злила. И я ее толкнула. Я не хотела ей навредить, но, боюсь, я…

Спенсер закрыла лицо руками. Секреты, которыми она делилась с Мелиссой, снова воскресили ту ужасную ночь. После дождя, прошедшего вечером, на тропинке извивались черви. Лямка розового бюстгальтера Эли соскользнула с плеча, в лунном свете блестело кольцо на пальце ее ноги. Это было в действительности. Произошло на самом деле.

Положив Барби на колени, Мелисса медленно потягивала водку.

– Вообще-то я знала, что Йен тебя поцеловал. Знала, что Эли встречалась с Йеном.

Спенсер раскрыла рот от изумления.

– Йен тебе сказал?

Мелисса пожала плечами.

– Сама догадалась. Йен не очень умел хранить тайны. Во всяком случае, от меня.

Спенсер смотрела на сестру и чувствовала, как у нее холодеет спина. Мелисса говорила напевно, как будто с едва сдерживаемым смехом. Потом Мелисса повернулась к ней лицом.

– Что касается твоего беспокойства о том, что это ты убила Эли, не думаю, что ты на это способна.

– Ты… не думаешь?

Мелисса медленно покачала головой, а потом заставила покачать головой куклу, лежавшую у нее на коленях.

– Убить может только очень особенный человек, а ты не особенная.

Она запрокинула голову и осушила чашку с водкой. Потом здоровой рукой взяла Барби за шею, выдернула пластмассовую голову и протянула сестре, глядя на Спенсер широко открытыми глазами.

– Это совсем не ты.

Голова куклы устроилась в ладонях Спенсер, как влитая. Девушка смотрела на ее губки, сложенные в кокетливую улыбку, на яркие синие, как сапфир, глаза, и ей стало дурно. Спенсер прежде никогда не замечала, что эта кукла так похожа на… Эли.

В понедельник утром перед звонком Ария бежала не на урок английского, а к выходу из школы. От Лукаса на ее смартфон «Трео» только что пришло сообщение: «Ария, если можешь, приходи в больницу. К Ханне наконец-то начали пускать посетителей».

Она была настолько поглощена своими мыслями и сосредоточена, что не заметила брата Майка, пока тот не оказался прямо перед ней. Из-под его форменного школьного пиджака выглядывала футболка с изображением кролика – эмблемой журнала «Плейбой», запястье обвивал синий браслет – один из символов школьной команды по лакроссу. На резиновом браслете было вырезано его командное прозвище: Бизон. Одному богу известно, почему его так прозвали. Ария спрашивать не осмеливалась: возможно, это какая-то шутка для посвященных с намеком на его пенис или еще на что-то. Команда по лакроссу все больше походила на закрытое студенческое братство.