Виктор Каган - Искусство жить. Человек в зеркале психотерапии

Книга никогда не пишется в одиночку – за автором всегда стоят те, у кого он учился, и те, чья поддержка была необходимой для работы. Список имен занял бы слишком много места и едва ли интересен читателю. Но я не могу не упомянуть тех, кто меня вырастил и с кем я вырос, – бабушку, родителей и брата, которых, к сожалению, уже нет со мной, моих главных учителей – профессора С. Мнухина и доктора И. Покотинского, моих пациентов, участников тренинговых групп и студентов, у которых под прикрытием помощи им и роли преподавателя я многому учился. Отдельная благодарность – редактору книги Татьяне Толстовой за скрупулезно точное и матерински-нежное отношение к тексту, сделавшее его много лучше.

Психология изучает душу; поэтому первый вопрос, который может явиться у читателя, это вопрос о том, что такое душа вообще. Представление о душе и ее сущности крайне разнообразно. Как часто мы слышим в нашей жизни утверждения об известных нам людях:

– Это бездушный человек.

– Ничего подобного, – отвечают не менее чуткие люди, – он просто мерзавец и спекулирует на олове…

Или:

– Сегодня Киканов пел с душой.

– Какая же это душа, если он слова перевирал и на другой мотив пел?

И даже сами опрашиваемые о своих душевных переживаниях иногда бессознательно путают это понятие.

– Почему вы не хотите сегодня прийти?

– У меня скверно на душе. Хоть бы где-нибудь три рубля достать… И кроме того – флюс.

Что же такое душа? Душа, как ее определяют философы, это то, что владеет нашими поступками, повелевает нам делать то или иное. Здесь, конечно, можно встретиться с самыми разнообразными возражениями. Так, например, то, что повелевает нам печатать дома деньги или говорить по телефону гадости о приятелях, называется не душой, а свинством.

Представители чистой науки определяют душу иначе: в их представлении она нечто среднее между каким-то серым мозговым веществом, мозговыми извилинами и тремя-четырьмя наиболее бойкими нервами. В сущности дела, ученые, может быть, и правы, но при таком понимании им никогда не удастся разграничить душевный мир лирического поэта от такового же сибирской козы…

Что же такое душа?..

Над этим вопросом потратили много времени и не пришли к окончательному выводу. Именно поэтому и образовалась целая наука изучения души – психология. Если бы душа была определена со всеми своими достоинствами и недостатками, была бы признана простым отростком организма, как, например, слепая кишка, – почетное звание психолога свелось бы к обыкновенной негромкой профессии, как женщина-зубной врач или выжигальщик по дереву… Теперь же для изучения всех явлений души существует целая наука, которая и помогает нам… выяснить сложный вопрос о сущности и проявлениях души.

Так посмеивались над психологией знаменитые сатирики А. Аверченко, А. Бухов, Г. Ландау и Н. Тэффи в 1916 г., когда ей как науке было от роду всего ничего – 37 лет. Почти теми же словами над психологией и рассуждениями о душе подтрунивают и сегодня, даже на фоне растущего интереса к ней. Игорь Губерман, например, пишет: «Науки, как известно, делятся на точные (уважаемые за глубину и точность), естественные (почитаемые за познание естества) и гуманитарные, то есть неточные и неестественные. К сожалению, психология ввиду полной загадочности нашего душевного устройства относится скорей к наукам последним, отчего распахнута любым гипотезам, догадкам и толкованиям. Не говоря уже об иллюзии доступности, в силу чего психологом почитает себя каждый – особенно если заходит речь о неприятных ему людях».

Один из отцов научной психологии Уильям Джеймс вообще предпочитал не говорить о душе, пока неясно практическое значение этого слова. А Григорий Сковорода говорил, что «душа – это то, что делает траву травой, дерево деревом, а человека человеком. Без нее трава – сено, дерево – дрова, а человек – труп». Она делает нас людьми, страдает, радуется, болит, надеется, верит, любит, замирает от восторга и немеет от страха, уходит в пятки, парит в мечтах и разбивается о беды, пылает страстями и возрождается из пламени, как Феникс. Ее пытаются потрогать, взвесить, рассчитать по сложным формулам, поймать в сети хитроумных приборов. А она ускользает, не дается, оставаясь великой тайной и лукаво напоминая с могильного камня Григория Сковороды: «Мир ловил меня, но не поймал».

Душа – это мир, в котором каждый человек – сам себе Колумб. И у каждого есть свое представление о душе, своя карта этого мира, своя лоция, помогающая продвигаться по жизни. Правда, карта одного человека не похожа на карту другого. Больше того, саму душу мы представляем очень по-разному. Для одних она продукт деятельности мозга. Для других – сгусток энергии, который после нашего ухода из жизни растворяется в мировом океане. Третьи полагают, что она может переселяться из одного тела в другое и обходиться вовсе без него. Для четвертых душа – просто миф, выдумка, сказка для легковерных. Для пятых – то, что отличает душевного человека от бездушного. Для шестых – Дух Божий в человеке. Для седьмых – сумма внимания, памяти, интеллекта и эмоций… Мы отправляемся на поиски ее секретов подобно герою сказки «Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». И что удивительно – идем, находим и приносим. Впрочем, ходить далеко не приходится – душа в нас самих.

Всякий раз, читая книгу, разговаривая с людьми, сидя напротив пациента, я убеждаюсь в том, что душа каждого человека неповторима и уникальна – другой такой нет. За сорок лет работы я могу припомнить множество пациентов с одним и тем же диагнозом или одной и той же проблемой, но не могу припомнить двух одинаковых людей.

Тут читатель вправе сказать: «Ну хорошо – красиво излагаешь, молодец. Но как же ты работаешь, если о душе ничего толком не знаешь? Тебя что, в университетах так ничему и не научили? Может, мне к кому-нибудь другому лучше пойти, другую книжку почитать?»

Хороший вопрос… Душа – размытое понятие, смысл которого каждому ясен, но точное определение невозможно. Это, иначе говоря, понятие рамочное, объединяющее множество вещей и явлений. Свести его к чему-то одному невозможно, как невозможно втащить раму в картину. Такие понятия есть и в физике, и в математике, и в других точных науках. Психология в этом смысле не лучше и не хуже.

– О чем вы говорите, профессор? Разрежьте человека, и что вы видите: печень, сердце, легкие… Где же душа?

– А если раскрыть вашу голову, молодой человек, найдешь ум?

Мы, и правда, о многих вещах не знаем пока ничего или знаем мало, не можем дать им точных определений. Но никто не освободил нас от необходимости и не лишил счастья иметь с ними дело. Люди рожали детей и умели предупреждать беременность задолго до того, как в начале XVIII в. увидели под микроскопом сперматозоид. Человек, думавший, что плоская Земля лежит на трех слонах, устроившихся на трех китах, наслаждался красотой заката ничуть не меньше нас, знающих, что Земля – шар. Маленький ребенок, понятия не имеющий об устройстве компьютера, осваивает его гораздо быстрее и легче по лысину набитого знаниями взрослого. Говорят даже, что бабуины неплохо справляются с компьютерным программированием и тестированием, так что в будущем могут вытеснить занятых в этих областях людей – удобный вольер, свежие бананы и никаких зарплат, профсоюзов, забастовок! Вовсе не обязательно раскручивать все по винтикам в стремлении понять устройство и причины. Можно наблюдать, как та или иная вещь «ведет» себя, и на этом основании строить с ней отношения. Ганс Фаллада в «Волке среди волков» устами одного из героев говорит, что умный человек – это не тот, кто знает, как делаются макароны, почему летают самолеты и т. д., а тот, кто умеет жить с людьми.