Леопольд Зонди - Моисей. Ответ Каину

Аналогия легенды о рождении Моисея с легендой о рождении Саргона слишком близка.

В сказании о Гильгамеше, в котором хотя и отсутствует корзинка, однако оно стоит гораздо ближе к легенде о Моисее, чем рассказ Саргона. Мы воспроизводим его со слов Гресмана, который, в свою очередь, опирался на Елиана [66].

«Характерной чертой животных в легендах является их любовь к человеку. Например, однажды орел унес в небеса маленького ребенка. Я хочу рассказать эту историю целиком, так как она подтверждает мои выводы. Когда правителем Вавилонии был Сейхерос, халдеи предсказали, что сын его дочери отнимет власть у своего деда. Тот необычайно перепугался и буквально стал, говоря метафорично, Акризисом для своей дочери; то есть стерег ее самым строжайшим образом. Но поскольку судьба была не глупее вавилонского царя, то его дочь все-таки была соблазнена неизвестным мужчиной и родила от него ребенка. Опасаясь гнева своего повелителя, стража сбросила этого ребенка со стены замка. В противном случае все они попали бы за решетку. Однако орел, благодаря своему острому зрению, увидел падающего вниз ребенка и, прежде чем тот разбился о землю, подхватил его на спину и отнес в сад, где очень осторожно опустил его на землю. Красивый ребенок понравился смотрителю сада, и он взял его к себе. Ребенок получил имя Гильгамеш и впоследствии стал правителем Вавилонии. Однако если кто-нибудь посчитает эту историю сказкой, то я… [несколько слов невозможно перевести] с этим мнением. Ахаименес, один из потомков знатного рода персов, как я слышал, также был спасен от смерти орлом».

Из древневосточных аналогий Гресман приводит легенду об Озирисе, правда, в более поздней редакции Плутарха.

«У бога земли Кеба и богини неба Нут было два сына – Озирис и Сетх, а также две дочери – Изида и Нефтис. Изида стала женой Озириса, а Нефтис – Сетха. Гебб передал власть по наследству Озирису, который стал правителем людей. Сетх страшно завидовал могуществу последнего, но не был в состоянии причинить ему вред, постольку его оберегала Изида. Наконец-то ему удалось с помощью хитрости убить своего брата. Изида обошла всю землю в поисках тела своего супруга. И, когда она его отыскала, она упала на землю рядом с ним, и вместе с Нефтис запела траурную песнь плача. Тогда бог солнца Ра сжалился над ней и послал Анубиса, чтобы тот воскресил Осириса. Изида дала мертвому Озирису новую жизнь, но только он остался не на земле, а стал владыкой загробного мира. Когда Изида в соколином обличии опустилась на мертвое тело своего мужа, то стала беременной от него. Сетх преследовал ее ребенка, поэтому мать была вынуждена спасаться бегством на папирусной лодке, чтобы укрыться в болотах дельты Нила. Там, в полном уединении, она родила ребенка. Многие беды грозили маленькому Гору. Но Изида уберегла его от всех опасностей. Гор благополучно рос, окруженный заботой своей матери-богини, до тех пор, пока не превратился в мужчину и не победил Сетха. После этого вся власть на земле перешла в его руки, и его наследники становились правителями Египта».

Гресман подчеркивает то, что, несмотря на некоторые параллели в судьбе ребенка Гора и Моисея, о «родственности» легенд не может быть и речи. Гресман считает, что для легенды о подкидыше Моисее характерными являются следующие специфические мотивы:

1) Моисея спасла дочь того фараона, который хотел его убить.

2) Он вырос, оставаясь неузнанным, во дворце фараона, для которого позже он станет наиболее опасным противником.

3) Родной матери хитростью удалось стать его кормилицей, и она даже получала за это плату от Бети, дочери фараона.

4) Материнская любовь победоносно противостоит коварным замыслам убить ребенка.

5) Весь еврейский народ охвачен ореолом славы Моисея – приемного сына Бети.

6) Бог руководил судьбой приемного сына, оставаясь при этом в стороне, чрезвычайно осторожно и деликатно, подобно deus ex machina.

7) Тональность рассказа имеет приглушенный, по-детски наивный, однако нравственно зрелый характер.

В одном из вариантов легенды о подкидыше говорится:

«Но Господь все предвидел и все предвосхитил. Бетя, дочь фараона была поражена тяжелой формой сыпи и не могла купаться в водах горячих источников. И вот однажды она вошла в речной поток, чтобы освежить свое тело, и увидела там плачущего младенца, качавшегося в корзинке на волнах; она протянула руку, коснулась его и сразу же стала здоровой. Тогда она сказала: „Этот младенец праведник и он должен жить“. Так дочь фараона, осененная благодатью Бога и названная дочерью Бога, стала знаменитой» ( Бетя – Бат-Ях, дочь Бога) [67].

В данном случае рассказчик (народ) хотел, с одной стороны, подчеркнуть величие божественного исцеляющего чуда сотворенного трехмесячным Моисеем, а с другой стороны, сделать более убедительным факт усыновления еврейского ребенка египетской принцессой – он ведь исцелил ее от сыпи (проказы). Однако божественная, исцеляющая сила пророка, проявившаяся уже в первые месяцы его жизни, благодаря которой народ хотел бы Моисея выделить, является исключением из правил.

Если, согласно легенде, Моисей еще в младенческом возрасте вылечил от сыпи дочь фараона Бетю, то можно поверить и в то, что, по народным поверьям, он в трехлетнем возрасте сорвал корону с головы фараона. Легенда, повествующая об этой детской выходке трехлетнего ребенка, которая едва не стоила ему жизни, представляет собой одну из тех легенд, которые были оставлены без внимания как Библией, так и целым рядом историков. Но если мы хотим иметь достаточно четкое представление о сущности образа Моисея, каким он был и каким он стал, на основании народных сказаний, то есть учитывая проекцию, то нам придется воспроизвести и эту легенду. Отыскать ее можно у Зефера Хайашара (с. 1316–1326). В пересказе Бин Гориона эта легенда звучит следующим образом: