Леопольд Зонди - Моисей. Ответ Каину

Во-первых, среди современников Моисея, включая и его самого, никто не включал в свое имя Яхве. Только имя Иешуа [5] Имеется в виду Иисус Навин. – Прим. пер. содержало в себе теофорический элемент, да и то лишь в первом поколении после Моисея.

Во-вторых, в защиту неразрывного союза Яхве с Моисеем говорит и то, что в преданиях о Моисее нельзя найти следов происхождения типичных для Элима.

В-третьих, мифологические элементы в Бытии представлены по-другому, чем в Исходе. В Бытии царствует религия Элохима, а в Исходе, напротив, преобладают черты религии Яхве, для которой характерными являются огненные и облачные столпы, землетрясение, дым, гром и молнии, то есть вулканические ингредиенты, о которых ничего не говорилось в сказаниях предков.

«Все эти посылки приводят к неопровержимому заключению, что религия Яхве была принесена Моисеем» [Гресман 36].

Гресман выдвигает также тезис, что результаты, полученные из истории религии, то есть традиции, значительно надежнее данных светской исторической науки. Несмотря на то, что данная традиция умалчивает о факте «учреждения религии», подобный вывод все-таки можно сделать на основании текстов Жреческого кодекса. В соответствии с Кодексом бог предков впервые появился под именем «Эль-Шаддай». Моисею же на священной горе Синай Бог открылся под именем «Яхве» (2. Исх. 6, 2).

Поэтому религия Яхве должна была вытеснить более древнюю религию, то есть религию их отцов, поклонявшихся богу Элохиму.

То, что Моисей впервые увидел Яхве на горе Синай, по мнению Э. Мейера, Гресмана и многих других религиозных историков, неопровержимо свидетельствует, что Яхве был Богом мадианитян, так как Синай расположен в окрестностях Мадиама. Мадианитяне же, по всей вероятности были арабами, и имя Яхве имеет, скорее всего, арабскую этимологию. Берард Дум пишет: «Вероятно, что это имя является только расширением от hu = Он, как называли Бога в других арабских племенах во время религиозного экстаза: Единственный, Несказанный… ». «Первоначальная форма могла звучать как:

Яхува. < … > В этом случае созвучие Яхува могло бы означать: О Он! При помощи этого созвучия в культовой практике прославлялось бы видимое, слышимое или ощущаемое присутствие Бога или выражался бы душевный порыв. < … > Таким образом это Яхува в дальнейшем могло стать и Яхве… (сначала, возможно, что и Яхва)» [49].

«Поэтому Яхве – как считают эти исследователи истории религии – считался всего лишь вторым Богом Израиля, и делом всей жизни Моисея, как раз и стало то, что он распространил поклонение синайскому богу из Мадиама на весь Израиль» [37].

В силу того что тесть Моисея, Иофор, был мадиамским первосвященником, он, Иофор, должен был отправлять культ бога Яхве еще до восхождения Моисея на гору Синай.

На этом основании Гресман сделал предположение, что предкам евреев Яхве был неизвестен.

Мадиамский Бог Яхве должен был бы быть также и Богом Кенитов. То есть Богом вулканов, обитающим на горе Синай. Кочевые племена кенитов поселились в одном из мест Синайского полуострова. Предполагают даже, что их предком был Каин (1. Быт. 4, 22). И сам Иофор называл себя мадиамским священником (2. Исх. 2, 18), однако, согласно другой традиции, он должен был бы быть кенитом. По мнению Гресмана, только имя «Ховав» может сколько-нибудь серьезно конкурировать с именем «Иофор» (4. Числ. 10, 29), но и оно кенитского происхождения. Кроме того, тесть Моисея всюду фигурирует как мадианитянин. Мадианитяне не были спутниками евреев по пути в Ханаан. А вот кениты в Ханаан пришли вместе с евреями, уйдя с ними из Египта, где они жили, занимаясь ремеслом кузнеца (род Каина!) до тех пор, пока не стали частью израильского народа. Поэтому легенды из Книги Судей имеют отношение лишь к кенитам, а никак не к мадианитянам, о которых сообщается только в Исходе. Согласно другой концепции, кениты должны относиться также и к мадианитянам, и, таким образом, предположение, что Яхве был мадиамским богом вулканов, полностью соответствует кенитской гипотезе. Оба племени вели кочевой образ жизни южнее Палестины.

Кенитская гипотеза, по которой Яхве был богом Каина или рода Каинов, держала в своей власти многих исследователей по истории религии начиная с XIX века. Из них, в первую очередь, можно выделить Р. фон Алма (= Гиланьи) [38], который, предположительно, и является автором этой гипотезы, а также Хольцингера [39], Вельхаузена [40], Б. Штаде [33], К. Будде [34], В. Фишера [41] и др.

Непримиримую позицию против кенитской гипотезы всегда занимал М. Бубер. Вот, например, что он пишет в своей книге о Моисее:

«В популярной „кенитской гипотезе“, утверждается что ЙХВХ (Яхве), в то время еще неизвестный Израилю, был богом гор, огня и вулканов и при этом он был еще и родовым богом кенитов. Все это, и то, что Моисей обнаружил его на месте его постоянного пребывания, то есть на Синае, является абсолютно необоснованным. Не имеется никаких убедительных свидетельств в пользу того, что Богу с таким именем когда-либо поклонялись в этих местах» [42].

М. Бубер недвусмысленно заявляет: « Бог, которого Моисей обнаружил на горе Синай, не был чужим для него Богом, это был Бог его праотцов» . До того как прийти к мадианитянам, Моисей был в местах проживания своих предков и в видении, которое ему явилось, он узнал Бога своих предков. Возможно, что с ним, Моисеем, как когда-то с Иаковом, в Египет и из Египта в Мадиам, следовал ЙХВХ и, очевидно, охранял его в пути так же, как и Иакова (1. Быт. 46, 4). Однако пора ставить точку. Моисей узнал того, кто ему явился. То же самое было и во времена предков. Точно так же Авраам узнал в Эль-Элионе Мелхиседека – того же ЙХВХ [43].

М. Бубер еще раз возвращается к подробному рассмотрению кенитской гипотезы в предисловии ко 2-му изданию своей книги «Царство Божье» [44]. В нем М. Бубер отвечает историку религии В. Баумгартнеру, который, возражая ему, утверждал:

«И пусть то, что длительное время приводилось самыми различными авторами в качестве аргументов в пользу „кенитской гипотезы“, в отличие от представлений пророков, считавших, что отношения между Яхве и Израилем установились при Моисее, он (Бубер) их не отрицает, однако его ссылки на „Бога праотцов“ представляются нам весьма легковесными» [45].

В своем достаточно подробном ответе Бубер [46] излагает мнение в том, что «кенитская гипотеза» мало подходит для объяснения. Он пишет:

«Израиль не был обращен, как это может кому-то показаться, в веру кенитов на горе Синай, да и кениты не принимали веру в Бога Израиля. Однако Израиль заметил, что Бог его народа управляет земными стихиями; кениты же обнаружили, что их Бог гор и вулканов защищает племена и управляет ими. Длительное время формировались оба образа Бога. Но постепенно вместо одного – только пантеистического Бога и второго – исторического Бога на передний план выступает образ единого Бога, властвующего над природой и историей» [47].