Адольф Гуггенбюль-Крейг - Брак умер – да здравствует брак!

И вот что удивительно: это громкое обещание дается лишь под впечатлением мимолетного сексуального упоения, которое при всей своей несомненной прелести вряд ли является солидным фундаментом для длительной совместной жизни.

Общеизвестно, что люди, находящиеся наедине всего пару недель, уже начинают раздражать друг друга, а спустя некоторое время теряют способность поддерживать спокойную беседу, поскольку любая попытка достигнуть в чем-то согласия превращается для них в изнурительное состязание. Супруги же обещают друг другу оставаться вместе всю жизнь – тридцать, сорок, пятьдесят, а то и шестьдесят лет – и поддерживать тесную духовную и физическую близость.

И эта ответственная клятва дается в юном возрасте, когда ни жених, ни невеста не в состоянии еще до конца понять, кто они такие! Быть может, через десять лет они станут совершенно другими людьми. Очаровательная и ласковая девушка превратиться в настоящую мегеру, романтичный, честолюбивый юноша – в слабовольного зануду.

Поистине непонятно, почему респектабельное общество не просто допускает, а прямо-таки требует, чтобы молодые люди связали свои жизни, не подозревая о тех психологических проблемах, которые готовит для них подобное обещание.

Еще двести лет назад большая часть браков распадалась естественным образом – умирал один из супругов. Это было связано с небольшой по сравненению с XX в. продолжительностью жизни. Сейчас супружеские узы связывают людей на пятьдесят и даже шестьдесят лет, и чем дольше муж и жена живут вместе, тем гротескнее становится ситуация.

«В настоящее время институт брака поступательно разлагается. Падение нравов, отрицание традиционной системы ценностей сказывается на авторитете супружеских и семейных уз. Западное общество переживает глубочайший духовный кризис».

Подобные заявления приходится слышать постоянно. Молодежная преступность растет, искусство вырождается – вот некоторые другие аспекты точки зрения, которой придерживаются люди, искренне верящие, что раньше все было лучше и «золотой век» уже минул. Вера в благословенное прошлое так же бесперспективна в приложении к исследованию общественных феноменов, как и болезненное устремление в будущее, подразумевающее, что все новое, по определению, лучше старого.

Отношение к браку и семье претерпело в процессе исторического развития множество метаморфоз. Это свойственно всем социальным институтам. Для нас важно, что структура супружества не неизменна и что отношение к нему во времена цюрихского реформатора Цвингли отличалась от позиции, которую занимали в подобном вопросе современники Рудольфа Бруна в XII в. Иными словами, анатомия супружеской жизни богатой купеческой семьи времен Людовика XIV по многим параметрам не аналогична конституции брака преуспевающего коммерсанта в современном Париже.

В христианских странах до Реформации разводы случались крайне редко, а в кругах убежденных католиков и протестантов такая ситуация сохранялась вплоть до недавнего времени. Однако это обстоятельство отнюдь не свидетельствует о том, что в прошлом институт брака обладал какими-то особыми достоинствами или недостатками, которые утрачены сегодня. Союз, существующий «до тех пор, пока смерть не разлучит нас», как говорится в известной клятве, поддерживать который мы и сейчас требуем от жениха и невесты, в прежние годы с юридической точки зрения выглядел куда как серьезнее, чем в настоящее время. Тем не менее постулат о нерасторжимости брака на христианском Западе зачастую служил лишь строгим фасадом супружеских измен. В аристократических кругах Европы всегда было принято иметь любовника или любовницу, а в католических странах, не допускавших развода, например в Италии, супруги часто жили раздельно и фактически делили ложе, пищу, кров и вели общее домашнее хозяйство с «другом» или «подругой».

Что касается происхождения брака, то в этом вопросе мнения ученых расходятся. Некоторые антропологи предполагают, что первоначально люди жили большими сообществами, напоминавшими стада, в которых господствовал промискуитет [2] Промискуитет ( лат . promiscuus – смешанный, всеобщий) – гипотетическая стадия неупорядоченных половых отношений в первобытном человеческом обществе, которая предшествовала возникновению брака и семьи. ; любой мужчина мог вступать в коитус с любой женщиной, и в связи с тем, что зависимость между половым актом и беременностью ускользала от внимания наших предков, мужской роли при зачатии ребенка не придавалось никакого значения; дети воспитывались всем стадом. Семья, брак, моно– или полигамное сообщества – образования вторичные.

Другие ученые полагают, что брак и семья были свойственны людям с самого начала, обосновывая свое мнение тем, что многие млекопитающие «поддерживают брак», моногамный или полигамный, – значения не имеет. Следовательно, самец, окруженный толпой самок и детенышей, превращается в символ первичной социальной структуры человеческого общежития.

Где искать истоки супружества: в половом влечении, инстинкте размножения или в тесной связи с возникновением права на частную собственность?

Для каждого исторического периода свойственны свои формы, обоснования брака и отношения к нему. Например, древние персы, подобно законопослушным подданным «Третьего рейха», женились, чтобы производить на свет воинов для своего господина, царя и фюрера. Рождение детей играло принципиальную роль в супружеских отношениях у многих народов, хотя и не всегда речь шла о «производстве воинов». Так, Авраам с согласия своей жены зачал ребенка, вступив в половую связь со служанкой Агарью. Объяснялось это тем, что Сарра была бесплодна.

Даже сейчас, когда нации Земли интегрируются благодаря техническим достижениям, организация и концепции брака обнаруживают весьма значительные различия, а семья создается по различным критериям. Да, свобода сердечного выбора, женитьба по любви или под влиянием сексуальной симпатии распространяются все шире, но едва ли это затронуло все великие народы планеты. В Индии все еще около 80 % браков устраивается родителями, причем романтические надежды будущих супругов сбываются не слишком часто. Кстати сказать, очень любопытен тот факт, что такие союзы бывают ничуть не хуже и не лучше, чем так называемые европейские браки по любви.

Покупка жены распространена среди многих народов, а похищение женщин встречается уже реже, допустимое число жен и мужей в разных регионах и культурах разное. Наша категорическая моногамия – лишь одна из многих форм сожительства. Многоженство еще встречается в Африке и Азии. Многомужество, полиандрия, если верить исследователям, тоже еще в ходу. Кроме того, существуют смешанные формы, синтезирующие полиандрию и полигинию.