Адам Алтер - Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета

Я вскоре вернусь к поведенческим зависимостям, однако, чтобы понять их возникновение, сначала нужно поговорить о зависимости от веществ. На протяжении двух веков сам термин относился только к таким состояниям, но в целом гоминиды [27] Гоминиды ( лат . Hominidae) – семейство наиболее прогрессивных приматов, включающее людей и больших человекообразных обезьян. (Википедия. – Прим. ред. ) испытывают зависимость от веществ многие тысячи лет. Анализ ДНК показывает, что у неандертальцев ген DRD4-7R присутствовал еще сорок тысяч лет назад. Этот ген отвечает за те виды поведения, которые отличали неандертальцев от более ранних гоминидов: готовность к риску, стремление к новизне и острым ощущениям. Ранние гоминиды были робкими и боялись риска. Неандертальцы постоянно к чему-то стремились и редко довольствовались тем, что есть. Разновидность гена DRD4-7R, известная как DRD4-4R, до сих пор присутствует в ДНК 10 % населения. Эти люди чаще ведут себя как настоящие сорвиголовы и впадают в серийную зависимость [28] Justin R. Garcia and others, «Associations Between Dopamine D4 Receptor Gene Variation with Both Infidelity and Sexual Promiscuity», Plos One, 2010, journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal. pone.0014162; см. также: B. P. Zietsch and others, «Genetics and Environmental Influences on Risky Sexual Behaviour and Its Relationship with Personality», Behavioral Genetics 40, no. 1 (2010): 12–21; David Cesarini and others, «Genetic Variation in Financial Decision-making», The Journal of Finance 65, no. 5 (октябрь 2010): 1725–54; David Cesarini and others, «Genetic Variation in Preferences for Giving and Risk Taking», Quarterly Journal of Economics 124, no. 2 (2009): 809–42; Songfa Zhong and others, «The Heritability of Attitude Toward Economic Risk», Twin Research and Human Genetics 12, no. 1 (2009): 103–7. .

Выявить первого зависимого невозможно, но, судя по археологическим данным, он жил более тринадцати тысяч лет назад [29] См., например, Tammy Saah, «The Evolutionary Origins and Significance of Drug Addiction», Harm Reduction Journal 2, no 8 (2005), harmreductionjournal.biomedcentral.com/articles/10.1186/1477-7517-2-8. . Тогда мир был совсем другим. Неандертальцы давно вымерли, но земля была покрыта ледниками, еще две тысячи лет по планете бродили мохнатые мамонты, а люди только начинали одомашнивать овец, свиней, коз и коров. Сельское хозяйство появится лишь через несколько тысяч лет, но на острове Тимор в Юго-Восточной Азии кто-то уже начал жевать бетель.

Бетель – это древний и простейший родственник современной сигареты. Он содержит не имеющую запаха маслянистую жидкость, сходную по воздействию с никотином, – ареколин. При жевании бетеля кровеносные сосуды расширяются, дыхание облегчается, кровоток ускоряется, а настроение улучшается. После жевания часто отмечается повышенная ясность мысли. Неудивительно, что это растение пользуется большой популярностью в ряде регионов Южной и Юго-Восточной Азии [30] История зависимостей: Jonathan Wynne-Jones, «Stone Age Man Took Drugs, Say Scientists», Telegraph, 19 октября 2008, www.telegraph.co.uk/news/newstopics/howaboutthat/3225729/Stone-Age-man-took-drugs-say-scientists.html; Marc-Antoine Crocq, «Historical and Cultural Aspects of Man’s Relationship with Addictive Drugs», Dialogues in Clinical Neuroscience 9, no. 4 (2007): 355–61; Tammy Saah, «The Evolutionary Origins and Significance of Drug Addiction», Harm Reduction Journal 2, no. 8 (2005) harmreductionjournal.biomedcentral.com/articles/10.1186/1477-7517-2-8; Nguyen Xuân Hien, «Betel-Chewing in Vietnam: Its Past and Current Importance», Anthropos 101 (2006): 499–516; Hilary Whiteman, «Nothing to Smile About: Asia’s Deadly Addiction to Betel Nuts», CNN, 5 ноября 2013, www.cnn.com/2013/11/04/world/asia/myanmar-betelnut-cancer. .

Но у бетеля есть отрицательный побочный эффект. Если жевать его слишком часто, зубы почернеют, испортятся и могут выпасть. Несмотря на эти неприятные косметические последствия, многие продолжают жевать бетель и готовы пожертвовать зубами. Когда китайский император Чжоу Чжэнван две тысячи лет назад побывал во Вьетнаме, он спросил, почему у людей черные зубы. Ему объяснили, что все жуют бетель, «чтобы поддерживать гигиену рта, но зубы от этого чернеют». Логика, мягко говоря, сомнительная. Когда какая-то часть тела чернеет, трудно считать подобные изменения здоровыми.

Не только азиаты были подвержены зависимости в древности. Другие цивилизации использовали то, что росло в их регионах. На протяжении тысяч лет обитатели Аравийского полуострова и Африканского рога жевали листья ката – этот стимулятор по действию сходен с метамфетамином. После этого люди становились разговорчивыми и гиперактивными, впадали в эйфорию, сердцебиение у них учащалось, словно от нескольких чашек крепкого кофе. В тот же период аборигены Австралии обнаружили растение питури, а жители Северной Америки – табак. Оба растения можно было курить или жевать, в обоих содержалось значительное количество никотина. Семь тысяч лет назад обитатели Анд начали жевать листья коки. Самаряне научились получать опиум, который доставлял им такое наслаждение, что они даже зафиксировали инструкции по получению этого вещества на небольших глиняных табличках.

Зависимость от веществ в том виде, в каком мы ее знаем, – явление относительно новое, поскольку связано со сложными химическими процессами и дорогостоящим оборудованием. В сериале «Во все тяжкие» учитель химии Уолтер Уайт становится производителем метамфетамина, одержимым чистотой своего продукта. Он выпускает «Синее небо» – вещество, чистое на 99,1 %, что мгновенно приносит ему всеобщее уважение (и миллионы долларов грязных денег). В действительности же метамфетаминовые наркоманы будут покупать все, что смогут найти, поэтому дилеры разбавляют чистый продукт наполнителями. Но вне зависимости от чистоты производство наркотика – сложный технический процесс. То же относится и ко многим другим наркотикам, отличным по химическому составу от растений, содержащих их основные компоненты.

До того как производство и продажа наркотиков стала доходным бизнесом, врачи и химики определяли их влияние путем проб и ошибок или случайно. В 1875 году Британская медицинская ассоциация избрала своим сорок четвертым президентом семидесятивосьмилетнего сэра Роберта Кристисона [31] 22. David F. Musto, «America’s First Cocaine Epidemic», The Wilson Quarterly 13, no. 3 (лето 1989): 59–64; Curtis Marez, Drug Wars: The Political Economy of Narcotics, Minneapolis: University of Minnesota Press, 2004); Robert Christison, «Observations on the Effects of the Leaves of Erythroxylon Coca», British Medical Journal 1 (29 апреля 1876): 527–31. . Кристисон был человеком высоким, жестким и эксцентричным. Медицинской практикой он начал заниматься пятьдесят лет назад, когда преступные элементы английского общества учились травить друг друга мышьяком, стрихнином и цианидом. Кристисон заинтересовался, какое влияние эти и другие токсины оказывают на человеческое тело. Найти добровольцев было нелегко, поэтому он десятилетиями принимал и выводил из себя опасные яды, фиксируя их воздействие в реальном времени, пока не терял сознание.

Одним из таких токсинов был небольшой зеленый лист, от которого во рту Кристисона все онемело, а затем он ощутил прилив сил и почувствовал себя намного моложе своего преклонного возраста. Ученый настолько воспрял духом и телом, что решил отправиться на длинную прогулку. Через девять часов он вернулся домой, пройдя пятнадцать миль, и записал, что не ощущает ни голода, ни жажды. На следующее утро он проснулся бодрым и готовым к испытаниям нового дня. Кристисон жевал листья коки – из этого растения и получают знаменитый стимулятор кокаин.