Макс Шур - Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть

По-видимому, Фрейд был совершенно уверен, что Флисс не примет близко к сердцу продемонстрированную им неосведомленность, поскольку как в этом, так и в последующих письмах продолжал описывать удивительные результаты собственного самоанализа. Например, он торжественно сообщил, что ему удалось реконструировать событие, произошедшее с ним в возрасте двух с половиной лет, которое подтвердила и его мать. В конце этого письма (15 октября 1897 г.) он «вспомнил» и о Флиссе, выразив свой интерес к очередной его гипотезе. Вообще же, читая это письмо, нетрудно представить, сколь страстно Фрейд хотел рассказать Флиссу о своем открытии. Но раз от разу он все же находил в себе силы сдерживать свое нетерпение и особое внимание уделять прежде всего теориям Флисса.

Поведанные Фрейдом реконструкции прошлого появились в основном в результате толкования им собственных сновидений. В этом письме он указывал, что в то время определенно догадывался, «каков будет характер снов следующей ночи». Видимо, поэтому он отправил письмо лишь на следующий день.

Прежде чем перейти к оценке этих реконструкций, следует сказать несколько слов о специфике воспоминаний ранних лет.

Общеизвестно, что обычно большинство воспоминаний о событиях, происходивших в первые пять лет жизни, скрыто так называемой «инфантильной амнезией». Но некоторые отдельные следы таких воспоминаний все же сохраняются, выделяясь на общем фоне словно крошечные островки. Непросто определить, содержат ли они воспоминания о действительно произошедших событиях или же отражают «память» о семейных легендах, сохраненных родственниками ребенка и чаще всего в искаженном и приукрашенном виде переданных ему уже в более старшем возрасте. Такие спонтанные ранние воспоминания обычно являются «прикрывающими воспоминаниями». Фрейд понял лишь позже, что реконструированные в анализе воспоминания в большинстве случаев являются именно прикрывающими.

Наше понимание «прикрывающих воспоминаний» тесно сопряжено с пониманием развития и функционирования самой памяти. Как при анализе одного из своих пациентов предположил Фрейд, память о воспринятом и/или испытанном может ослабеть, если значение произошедшего ребенок еще не в состоянии осмыслить. Позже подобные следы воспоминаний в сходных обстоятельствах могут «возродиться». Тогда они способны оказать сильное и даже травмирующее воздействие.

Обратимся теперь к сопоставлению реконструкций Фрейда с информацией из архивов. Исследование покажет, что они действительно отчасти были «прикрывающими» воспоминаниями, в то или иное время подкрепленными информацией, предоставленной ему окружающими, а восприятия ранних лет, которые должны были оставить по себе следы в памяти, трансформировались описанным выше образом. В своей статье «Ширма памяти» (1899), в которую вошли некоторые из наиболее утонченных формулировок касательно сложной взаимосвязи между памятью и фантазией, между истинными и ложными воспоминаниями, Фрейд ясно показал, что раннее воспоминание также может прикрывать и более позднее событие. Это совершенно не согласуется с общим положением, согласно которому раннее событие заслоняется воспоминанием, относящимся к более позднему периоду. В этой статье Фрейд утверждал:

«В моем распоряжении имеется несколько воспоминаний раннего детства, которые я могу датировать очень точно. В возрасте трех лет я покинул маленькое местечко, где родился, и переехал в большой город. Все эти воспоминания связаны с местом моего рождения, а значит, относятся к тому времени, когда мне было два или три года. В основном это короткие сценки. Однако они очень хорошо и весьма детально сохранились в моей памяти в противовес воспоминаниям более старшего возраста, которые совершенно лишены визуальной составляющей. Начиная с трехлетнего возраста мои воспоминания уже более скудны и менее определенны. Как я полагаю, с шести или семи лет поток моих воспоминаний стал непрерывным».

Затем Фрейд выделил три типа воспоминаний, относящихся к первым трем годам жизни: 1) сцены, которые неоднократно были описаны его родителями; 2) сцены, о которых ему не рассказывали (этот тип воспоминаний обнаруживался в основном в его реконструкциях); и 3) прикрывающие воспоминания.

«Я был ребенком родителей поначалу довольно обеспеченных, которые, как я воображаю, довольно неплохо жили в маленьком провинциальном городишке. Когда мне было около трех, мой отец разорился. Он потерял все свои средства, и мы были вынуждены отправиться в большой город. Последовали долгие трудные годы, о которых, как мне кажется, нельзя вспомнить ничего хорошего. В этом городе я никогда не чувствовал себя по-настоящему хорошо. Теперь я считаю, что всегда тосковал по прекрасному лесу возле нашего дома, куда (как подсказывают мне воспоминания тех дней) я удирал от моего отца почти сразу с той поры, как научился ходить».

В свете данных архивов утверждение Фрейда, что его отец был «обеспеченным и жил достаточно комфортно», выглядит как стремление приукрасить годы «золотого прошлого». Фрейд сам не слишком этому доверял, добавив: «как я воображаю» («wie ich glaube»).

Тесный семейный дом, где родились сам Фрейд и еще двое младших детей, – свидетельство того, что в течение своих первых трех лет Фрейд оказался под влиянием тех самых впечатлений, которые позже описал как травмирующие. Сопоставление реконструкций Фрейда с архивной информацией также наводит на мысль о неточности датировки им некоторых воспоминаний, восстановленных через самоанализ.

Следующий ряд воспоминаний был представлен Фрейдом в его октябрьских письмах к Флиссу и в дальнейшем дополнен и проработан прежде всего в «Толковании сновидений», а также и в некоторых других работах [111]:

В письме от 3 октября 1897 г. Фрейд утверждал, что встретил рождение своего младшего брата (Юлиуса, который родился в 1857-м и умер 15 апреля 1858 г.) «враждебно и с неподдельной детской ревностью». Последовавшая через несколько месяцев смерть брата якобы оставила в его душе «зерно вины». Это «воспоминание» сыграло особую роль в жизни Фрейда и не раз будет обсуждаться на страницах этой книги.

В том же письме Фрейд говорил о своем друге детства, племяннике и «компаньоне по злодеяниям [112]в возрасте между годом и двумя», и племяннице, с которой они «обращались жестоко» [113]. Далее он писал: «Мой племянник и младший брат обусловили не только невротическую сторону, но и глубину всех моих дружеских отношений». Племянник Джон (родился в 1854-м или 1855 г.) и племянница Полина (родилась в 1856 г.) были детьми Эммануила – старшего сводного брата Фрейда. Оба этих воспоминания являются реконструкциями.

В том же письме Фрейд утверждал, что в возрасте двух или двух с половиной лет у него пробудилось «влечение» к матери, что произошло «видимо, во время поездки из Лейпцига в Вену, когда мы ночевали вместе и я, должно быть, имел возможность видеть ее обнаженной». Это также реконструкция. Фрейд связывал свою боязнь путешествий именно с этим случаем.