Иво Залуский - Ген Огинского

В том же году Михал Клеофас, подумав и все взвесив, решился на брак с Изабеллой, дочерью Антония и Терезы Лясоцких, которым принадлежало поместье в Бжезинах, примерно в 60 километрах к юго-западу от Гузова. Изабелла была на год старше его. Однако создать полноценную семью не удавалось: все попытки родить ребенка заканчивались выкидышами.

В апреле 1790 года король, которого впечатляли передовые взгляды Михала Клеофаса в области экономики и торговли, а также импонировало понимание им прусской политики и стремлений, основывавшееся на личном опыте, назначил его первым за все время послом в Гааге, физическом центре Тройственного союза, наказав делать все, что возможно, ради блага Речи Посполитой.

В середине лета Михал Клеофас с молодой женой и чередой слуг и солдат выехал первоначально в столицу прусской провинции Силезия город Вроцлав, в то время называвшийся Бреслау. 21 июня, перед въездом в город, он со свитой проехал мимо Хундсфельде (буквально: «Собачьего поля»), где в 1109 году Болеслав Кривоустый нанес поражение немецкому императору Генриху V, герцогу Богемскому. Поражение заставило немцев отказаться от всех своих претензий к Польше, и то, что Силезия сейчас принадлежала немцам, оставалось для Михала Клеофаса парадоксом, как и то, что он направлялся сейчас на летнюю конференцию в близлежащий Райхенбах (ныне Дзержонюв), на повестке дня которой стоял вопрос о дальнейшей аннексии польских территорий.

Изабелла Огинская. Художник Й. Грасси

Идея создания Тройственного союза принадлежала прусскому ученому, политическому мыслителю и государственному деятелю графу Эвальду Фридриху Герцбергу и онемечившемуся шотландцу Джозефу Эварту. Оба они присутствовали на Райхенбахской конференции, кроме того, Михал Клеофас встречался с ними на предварительных переговорах, где обсуждалась «цена» прусской «защиты»: уступка Пруссии Торуни и Гданьска. Вопрос остался неразрешенным, поэтому Михалу Клеофасу пришлось напрячь все усилия в поисках путей его разрешения.

Огинский и свита продолжали двигаться в направлении Гааги. В Ганновере в гостинице Михал Клеофас и Изабелла столкнулись с компанией пьяных английских офицеров, чье наглое поведение могло привести к конфликту. Эскорт Михала Клеофаса приготовился действовать, шпаги были обнажены и, к ужасу Михала Клеофаса, все приготовились к уличному бою. Хотя при других обстоятельствах Михал Клеофас не стал бы особо препятствовать такому сражению за честь своей жены и страны, в этом случае он был вынужден помнить о своем дипломатическом статусе. Ему удалось уговорить обе конфликтующие стороны вложить шпаги в ножны, затем королевский посол направил фельдмаршалу Брауну, в чьем подчинении находились вышеназванные офицеры, резкую жалобу, за которой через некоторое время последовали должные извинения и наказание виновных.

Огинский со свитой прибыли в Гаагу 17 июля 1790 года. Михал Клеофас вручил верительные грамоты штатгальтеру (наместнику) князю Вильгельму V Оранскому и его супруге княгине Софье Вильгельмине, племяннице покойного короля Пруссии Фридриха Великого. Обосновавшись в городе, Михал Клеофас приступил к осуществлению своей миссии. Предстояло решить несколько вопросов. Во-первых, надо было попробовать обеспечить присутствие Речи Посполитой на финансовом и торговом рынке Голландии. Второй вопрос касался просьбы о назначении в Варшаву голландского посла. Однако негласная задача миссии заключалась в том, чтобы добиться присоединения Речи Посполитой к союзу с Пруссией без удовлетворения прусских претензий на польские территории. Голландцы, верные союзники пруссаков вследствие брачных уз своего штатгальтера, постоянно откладывали переговоры с Михалом Клеофасом, который, досадуя, что дело топчется на месте, стремился к конкретным результатам. Обладая неизменными туристскими склонностями, он решил воспользоваться своим пребыванием за границей, чтобы посмотреть достопримечательности. Огинский ознакомился со всеми живописными полотнами фламандских мастеров, которые смог найти, и купил несколько картин для своего короля, включая рембрандтовский «Портрет мужчины в лисьей шапке». На него произвели большое впечатление южноафриканские вина – это был период начала колонизации голландцами Капской провинции – и культура выращивания цветов, которые можно было видеть повсюду в изобилии. Его немного ошеломило зрелище с участием собак, запряженных в нагруженные рыбой тележки, которые они волочили на рынок; еще более он был ошеломлен тем, что на обратном пути в тележках ехали сами хозяева.

Предварительные ответы голландских чиновников на просьбы Речи Посполитой были немногословными и не совсем положительными. Просьба назначить посла в Польшу была отклонена по причине больших расходов, хотя между строк просматривалась истинная причина: голландцы опасались, что гданьско-торуньская проблема может провалить любую сделку, и считали, что вопрос надо тщательно проработать, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги. К положительным сдвигам можно было отнести поддержку голландцами основных требований Речи Посполитой о беспрепятственной навигации по прусскому участку реки Вислы. Среди дипломатов и государственных деятелей, с которыми познакомился Михал Клеофас, его внимание привлек Уильям Иден Окленд (впоследствии лорд), британский посол в Испании и эксперт в области экономики. В последние два года он также являлся специальным переговорщиком Великобритании в Соединенных Провинциях по вопросу заключения торговых соглашений с Тройственным союзом. Михал Клеофас, чувствуя, как ему ставят препоны, и зная, что взаимоотношения Британии и Пруссии не были уж совсем безоблачными, связался с британским посланником и сообщил, что ему уже надоело сидеть и ждать.

Окленд принял это к сведению и рассказал Михалу Клеофасу о политических намерениях британского премьер-министра Уильяма Питта, предусматривавших среди прочего расширение британско-польских торговых связей, которые и без того развивались довольно успешно. С другой стороны, было отмечено, что торговля с Россией довольно убыточна для Великобритании: хотя в любом случае основной поток российских товаров шел через Речь Посполитую, русские отхватывали себе крупные барыши от налогов за транзит. Знание Михалом Клеофасом прусских методов ведения торговли было важной частью его экономического арсенала. В конечном итоге голландцы согласились направить барона Виллема Аренда ван-Реде, посла в Берлине, представлять интересы Соединенных Провинций в Варшаве, начиная с февраля будущего года.