Нилима Дас - Мать. Из жизни Матери

Но, в конце концов, я считаю, что потребности человека не так уж и велики. Помню, как однажды во Франции мы вчетвером отправились в поход в горы. Мы предполагали выйти из одного города и прийти в другой. Все путешествие должно было занять у нас восемь или десять дней. Естественно, что каждый из нас нес за спиной свою поклажу, состоящую из необходимых в походе вещей. Прежде чем отправиться в путь, мы собрались вместе, чтобы обсудить, без чего мы не сможем обойтись в пути. И всякий раз подобные обсуждения заканчивались следующим образом: «Ну, без этого-то мы уж как-нибудь обойдемся!» В конечном счете наша поклажа сокращалась до минимума… Помню, как один датский художник обычно повторял в таких случаях: «Когда я путешествую, мне нужна всего одна вещь, это – зубная щетка». Но кто-то заметил, что зубную щетку можно с успехом заменить собственным пальцем. 15

Помню, это было давно, когда я находилась в компании молодежи, и они удивлялись, как это мне удается, проснувшись утром, легко и просто, одним прыжком, подниматься с постели. «Как ты это делаешь? – спрашивали меня они. – Нам для этого требуется прикладывать усилие воли». Они были очень удивлены, что для меня это не составляло никакого труда. Меня же удивляло, в свою очередь, как раз обратное, почему они не могли вставать утром бодро и легко. «Как же может быть иначе, – недоумевала я, – если вы решили встать с постели, то вы встаете и все». Но человеческое тело подвержено тамасу, и требуется прикладывать усилие воли, чтобы поднять его с кровати и начать действовать. 16

Обычно все религиозные учения имеют в своей основе… очень ограниченное знание, облеченное в отточенные, тщательно выверенные формулировки, легко запоминающиеся и прочно закрепляющие в вас убеждение, что именно они и только они и содержат в себе полную и окончательную истину. Так что для того, чтобы обладать этой истиной, вам нужно всего лишь изучить то, что написано в книге. Это так удобно! У каждой религии есть своя книга или несколько книг – катехизис, индуистские тексты, Коран, – одним словом, какой-то свод священных книг, которые вам нужно выучить наизусть. Вам внушают, что именно это и есть истина, и вы совершенно уверены в том, что так оно и есть, и чувствуете себя очень уютно. Это очень удобно, вам не нужно прилагать усилий, чтобы что-то постичь, понять, познать. А те, кому неведома эта «истина», которую посчастливилось постичь вам, идут по ложному пути, и вы даже молитесь за тех людей, которые живут не по ней! Все это свойственно всем без исключения религиям. Но во всякой религии встречаются и те, кто знает о духовной жизни больше и чья вера не столь примитивна. Я была знакома с одним из таких людей, приверженцем католической веры. Это была важная фигура в своей среде. Я рассказала тому человеку об известных мне вещах и задала вопрос: «Почему вы действуете таким образом? Почему поощряете невежество?» И он ответил следующее: «Эти действия можно назвать политикой успокоения: действуя подобным образом, мы поддерживаем мир в умах и душах людей. Если бы мы действовали иначе, мы бы не смогли заставить людей слушать нас, верить нам, жить по тем правилам, которые мы проповедуем. Именно в этом и состоит секрет долгожительства религий, на этом они и держатся, благодаря этому существуют». Кроме того, он рассказал, что в этой религии, как и в древних эзотерических культах, есть люди посвященные, знающие. Существуют особые школы, в которых передается древняя традиция. Но говорить об этом запрещено, это должно храниться в тайне. Истинное содержание, значение религиозных символов отлично от того, что преподносится пастве. Но обычных прихожан в это знание не посвящают.

Истоки такой религиозной политики – особое благородство и сострадание ее деятелей, как они сами думают и утверждают, рассуждая приблизительно так: «Если людям с ограниченными умственными способностями – а их немало – открыть какие-то слишком высокие, слишком великие истины, то это вызовет у них смятение, душевное беспокойство, сделает их несчастными. Все равно им этих вещей никогда не понять. Так зачем же без надобности их тревожить? К поискам истины они не способны. И в то же время, если сказать им: «Уверовав в определенные истины, ты попадешь на небеса, в рай», они будут вполне довольны и счастливы». Видите, все так просто и очень удобно. Благодаря такой политике религии существуют столь длительное время, без нее не было бы никаких религий. 17

Могущество и величие той или иной религии обычно оцениваются в зависимости от числа ее последователей, хотя истинное величие религии связано вовсе не с этим. Величие духовной истины измеряется не количеством ее приверженцев. Мне был знаком глава одной из современных религий, сын ее основателя. Однажды я услышала от него, что такая-то религия формировалась в течение стольких веков, другой потребовалось столько-то, в то время как основанная ими религия за пятьдесят лет снискала себе более четырех миллионов верующих. «Видите, – добавил он, – какую великую религию мы основали!» Религии, конечно, могут определять свое величие по числу своих приверженцев, но Истина всегда будет оставаться Истиной, даже если у нее не будет ни одного последователя. 18

Я очень хорошо знала Абдул-Баху, преемника Баха-Уллы, основателя бахаизма. Абдул-Баха был его сыном. Он родился в тюрьме и оставался там, кажется, до сорокалетнего возраста. К моменту своего освобождения его отец уже умер, и Абдул-Баха стал проповедовать религию своего отца. 19

Баха-Улла… был заключен в тюрьму за распространение идей более прогрессивных и глубоких, чем те, которые составляли основу суфийского учения, что и вызвало гнев правоверных мусульман. После смерти Баха-Уллы его сын и единственный наследник стал проповедовать религиозные идеи своего отца и ради этой цели посетил многие страны мира. У него был замечательный характер, его отличала огромная устремленность и в то же время простота. Мне он был очень симпатичен…

Его искренность и устремленность к Божественному отличались простотой и непосредственностью. Как-то я зашла к нему в тот день, когда он должен был выступать перед учениками. Он был нездоров и не мог подняться с постели. Когда я подошла к нему, он попросил: «Пойдите и выступите сегодня вместо меня». Такая просьба меня озадачила, ведь я была совершенно не готова и ответила: «Я не являюсь членом вашего религиозного течения и ничего о нем не знаю, что же я могу рассказать?» Но он не отступал: «Это не имеет никакого значения. Расскажите им что-нибудь, и этого будет достаточно. Пойдите и расскажите… Перед началом выступления побудьте несколько минут в сосредоточении и выходите к публике». В конце концов ему удалось меня уговорить…