А. Скола - Богословская антропология

Со всеобщностью божественного замысла спасения тесно связана его неукоснительная действенность, полностью открывающаяся в Кресте и Воскресении. Это следует понимать не в том смысле, что он выполняется с каким-то неуклонным автоматизмом, но так, что ничто, даже человеческая свобода, не может решающим образом помешать установлению Нового и Вечного Завета [258], ибо он совпадает с миссией Сына в Его Пасхальной Тайне [259].

Иисус Христос, Сын Божий, в ходе драматического развития Своей уникальной земной жизни добровольно берет на Себя грехи людей и умирает на кресте ради нашего спасения [260].

Именно в ответе Отца на этот всеобщий и абсолютный жест сыновнего послушания – прославлении Иисуса в Воскресении, Он провозглашается Спасителем и Господом. Тогда становится ясно, что исполнение божественного замысла не может не произойти: перед нами божественное деяние в строгом смысле этого слова [261].

Событие пасхальной смерти и воскресения получает удивительное освещение при рассмотрении его в тринитарном контексте [262]. Иисус может умалиться, сделаться за нас клятвою [263], чтобы мы стали праведны, и испытать отчаяние на Кресте только в силу внутритринитарного отличия Отца от Сына, извечно преодолеваемого и утверждаемого Духом.

В тайне Креста Иисус добровольно принимает на себя грехи человеческие: это решение происходит из миссии, от века полученной от Отца. Оно становится возможным только благодаря высшему акту повиновения Сына Пославшему Его [264]. Так в максимальном кеносисе Сына, выражающем тайну Бытия Божиего как Любви, окончательно исполняется откровение Его преданности людям: в час, когда кажется, что Распятый оставлен Отцом, открывается всемогущая немощь Божией любви. Крест Иисуса Христа есть начало Его прославления и потому Иоанн мог отождествить Крест со Славой! [265]

В «да», произнесенном Сыном, преодолевается и побеждается разрыв между Богом и человеком, произведенный нечестием греха. В послушании любви, приведшем Сына к крайней беспомощности, осуществляется коренной переворот: переход от смерти к вечной жизни, от крайней удаленности к крайней близости. Иисус Христос, прошедший через мрак смерти и Ада, в воскресении прославляется славой, которую Он уже имел [266], и наделяет ею все человечество.

Поэтому даже греховный отказ человека не может помешать исполнению замысла Божия, осуществляемого совершенно свободно и безвозмездно: грех не может рассматриваться как препятствие для реализации этого плана, но явился причиной того, что Иисус вновь утвердил предустановленный замысел Божий Своим полным подчинением на Кресте. В этом смысле план Бога исполняется неукоснительно и человеческая свобода, призванная соединиться с Божьей инициативой, даже в случае решительного отказа, обрекающего ее на осуждение, никак не может лишить этот план действенности. Следовательно, неукоснительность исполнения означает не спасение всех, но что всем даровано спасение в Иисусе Христе. Эта непреложность раз и навсегда дана в смерти и воскресении Иисуса Христа.

«Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 6, 3–11).

Итак, можно заключить, что всеобщность и неукоснительная действенность замысла Божия полностью объясняют его абсолютность [267]в рамках его поразительной историчности . Тем самым становится очевидным примат личности и миссии Воплощенного Сына Бога, Умершего и Воскресшего ради нас и ради нашего спасения. Свобода и историчность , уже связанные друг с другом в творческой инициативе Бога, присущи всему плану спасения, поскольку являются конститутивными составляющими уникального исторического события Иисуса Христа, наделенного абсолютной спасительной силой.

Литература для углубленного изучения темы:

Von Balthasar, Teodrammatica. IV. L’azione, trad. it., Milano 1986, 213–394.

6. Творение: исхождение Пресвятой Троицы ad extra

Рассмотрение Творения в христологическом ключе позволяет сделать заключение, что человек и мир возникли благодаря совершенно безвозмездной инициативе Троицы. Эта инициатива имеет точкой своей наибольшей концентрации факт прихода на землю Иисуса Христа. Имея тварную человеческую природу, отличную от природы Бога, Сын послан изволением Троицы. Вот почему умерший и воскресший Иисус Христос есть по истине начальная точка отсчета, Альфа , в которой созданы люди и мир. С другой стороны, без связи Иисуса с Адамом невозможно было бы понять тайну Его жизни и саму Его миссию. Само Творение – это часть дела спасительного Воплощения, хотя, конечно, Искупление, совершенное Христом по воле Отца и действием Духа Святого, есть одно из измерений первоначального непреложного решения Отца, которое проявляется, quo ad nos [в том, что касается нас – Прим. пер. ], когда из-за первородного греха свобода человека перестает подчиняться Богу.

Откровение, содержащееся в творении можно выразить следующим положением: Творение есть исхождение Пресвятой Троицы ad extra, посредством которого Она создает вне Себя отличные от Себя сущности [268]. Учитывая, что управляющий творением божественный план, совпадает с тайной Иисуса Христа, можно утверждать, что Троица творит, чтобы осуществить Свой предустановленный план призвания всех людей стать сыновьями в Сыне.

Наконец, поскольку в предустановленном плане Бога Иисус Христос имеет характер свободного и безвозмездного исторического события, христианское Откровение, провозглашая зиждительное посредничество Иисуса Христа, обнаруживает, что тварная реальность – это, прежде всего, свобода и история [269].

Краткое содержание второй части

Во второй части этой главы предполагается показать, как через понятие Творения Откровение проливает свет на попытки человека обосновать существование мира и самого себя.