А. Скола - Богословская антропология

б) Объективный христоцентризм

Понимание события Иисуса Христа как единства абсолютности и историчности, необходимости и свободы, давая новую жизнь понятию Откровения, показывает нам убедительную перспективу углубления наиболее важного богословского результата нашего времени – объективного христоцентризма [42] Авторство этого выражения обычно приписывают Грильмейеру: A. Grillmeier, Zum Christusbild der heutigen Katholischen Theologie, in Mit Ihm und in Ihm, Freiburg – Basel – Wien 1975, 680–715. Обзор темы христоцентризма в современных богословских дискуссиях дан в H. Kung, Christozentrik, in LTK 2, 1169–1174; R. Laschenschmid, Cristologia e soteriologia , in R. Van der Gucht – M. Vorgrimler, Bilancio …cit., vol. 3, 89–128; G. Moioli, «Cristocentrismo». L’aquisizione del tema alla riflessione teologica recente e il suo significato , in AA.VV., La teologia italiana oggi, Ricerca dedicata a Carlo Colombo nel 70° compleanno , a cura della facolta Teologica dell’Italia Settentrionale, Milano 1979, 129–148; Id., Cristocentrismo, in NDT, 210–222; G. Biffi, Approccio al cristocentrismo , Milano 1994. .

В христоцентризме соединены наиболее значительные достижения современного богословия в понимании Тайны Христа во всей ее целокупности, ее особенности и всеобщности . Задача состоит в том, чтобы показать, в каком смысле пришествие Христа есть единственная основа совершенного понимания полноты реальности и истории.

Для достижения этой цели важно не допустить, чтобы христоцентрическая перспектива, утверждая христологический универсализм, понимаемый как идеологическая категория, оттеснила на второй план историческую особенность Христа: христоцентризм объективен именно в той мере, в какой он исходит из убеждения, что в определенный момент времени конкретный исторический человек, конкретная историческая личность, Иисус из Назарета, в силу своего особого человечества как Сына Божия, становится единственным Спасителем, Средоточием мира и истории [43] RH 1; ср. A. Scola, Questioni di antropologia teologica , seconda edizione aumentata, Roma 1997, 29–41. .

Не претендуя на анализ всех этапов развития этой темы, укажем, по крайней мере, некоторые поворотные пункты пройденного пути. Эта тема, уже рассматривавшаяся такими богословами как Е. Мерш [44] Ср. E. Mersch, La thuologie du Corps Mystique , 2 voll., Paris – Brusseles 1949. и Р. Гвардини [45] Ср. R. Guardini, L’essenza del Cristianesimo , trad.it., Brescia 1989 (Wurzburg 1938). , стала центральной для теологии Карла Барта [46] Ср. K. Barth, La dottrina dell’elezione divina dalla Dogmatica ecclesiale , a cura di A. Moda, trad. it., Torino 1983 (Die Kirchliche Dogmatik: II: Lehre von Gott: 2: Gottes Gnadenwahl , Zurich 1954(4)). .

Литература для углубленного изучения темы:

G. Biffi, Approccio al cristocentrismo, Milano 1994

Заслуга Карла Барта состоит в углублении подлинно богословского смысла Откровения: начало богословского дискурса не в спрашивающем о Боге человеке, а в объективности самооткровения Божия. Поэтому Барт утверждает, что оригинальность христианства состоит именно в сохранении в качестве главной истины идеи Откровения: Бог может быть познан как Бог только тогда, когда о Нем знают как об Открывающем Себя, и история Иисуса – осуществление этой истины.

Следует отметить особенность этой динамики, демонстрирующей абсолютную уникальность богопознания: она развивается не как отношение двух существовавших прежде сторон, но Сам Бог осуществляет во Христе условие Своей познаваемости.

Богословие Барта основано на двух методологических принципах. Во-первых, это убеждение в том, что постижение Бога невозможно вне Откровения. Имея предпосылкой непреодолимость дистанции между Богом и человеком, швейцарский богослов критикует принцип analogia entis, при помощи которого теология веками рассматривала отношение Бога и человека, отправляясь как из концептуального центра от понятия бытия, мыслимого однозначно [47] В этом пункте К. Барт отходит от средневековой богословской традиции. . Во-вторых, Барт, отказываясь от понимаемой таким образом analogia entis , вводит так называемую analogia fidei: познание Бога возможно лишь в объективности посредничества, осуществляемого Богом в Иисусе Христе [48] О критике Бартом католического принципа аналогии сущего (analogia entis) и предложенном им принципе analogia fidei см. L. Ladaria, El Dios vivo y verdadero , Salamanca 198, 415ss. .

Теология К. Барта призывает богословское знание к христоцентризму, которому он сам следовал при работе над монументальным трудом Церковная догматика [49] Первоначальное введение в творчество К. Барта можно найти в: A. Moda, Introduzione a K. Barth, La dottrina …cit., 11–151 (с обширной библиографией). См. также H. Drewes (ред.), K. Barth, Bibliographie , Kurich 1984. , выразив его в следующих словах: «Догматика, которая не пытается с самого начала быть христологией, надевает на себя чуждое ей ярмо и очень скоро перестает служить Церкви […] Христология должна занимать все пространство богословия[…] Христология – это все» [50] K. Barth, Die Kirchliche Dogmatik: I/2: Prolegomena zur Kirchlichen Dogmatik , Zurich 1954(4),§ 15.1,114. .

В христоцентризме бартианской теологии есть слабое место. Действительно, в его формулировке нет стремления должным образом прояснить отношение между «принципом откровения» и историческим Откровением, то есть выявить, каким образом устанавливается связь между Откровением (понимаемым как проявление изначальной историчности в Боге) и человеческой историей, и в частности, событием Иисуса Христа. Но тогда акцент на центральном месте Откровения приводит к растворению в фактах конкретной формы истории Иисуса из Назарета, которая тем самым рассматривается лишь в той мере, в какой она как частное событие соотносится со всеобщей, установленной a priori , структурой Откровения [51] Ср. A. Bertuletti – P. Sequeri, L’idea di «rivelazione», in AA.VV., L’evidenza …cit., 205–208. .

Внешний характер отношения откровения Бога к историчности человека, которым отмечено творчество швейцарского теолога, снижает содержащуюся в христоцентризме новизну и требует критического преодоления. Необходимо со всей ясностью показать, что Откровение Божие не дается независимо от акта свободного признания и усвоения его человеком.

Влияние мысли К. Барта как никогда велико в современном богословии. В частности, его грандиозное предприятие позволяет сделать два важных вывода. Во-первых, оно призывает к восстановлению в своих правах особой новизны христианского Откровения, в котором центральное положение фигуры Христа открывает широкую методологическую и программную перспективу. Во-вторых, именно желание полностью принять христоцентризм побуждает богословскую мысль к преодолению внешнего характера Откровения по отношению к реальной историчности Иисуса Христа.

Ханс Урс фон Бальтазар, восприняв призыв К. Барта, осуществил более уравновешенный анализ проблемы [52] Ср. H.U. von Balthasar, La teologia di Karl Barth , trad.it., Milano 1985 (Einsiedeln 1976). . Принимая необходимость строгого христоцентризма [53] Ср. H.U. von Balthasar, Teodrammatica. III. Le persone del dramma: l’uomo in Cristo, trad.it., Milano 1983, 236–238. , он делает шаг вперед благодаря более убедительному христологическому рассмотрению. Фон Бальтазар исходит из конкретного образа Христа в признании Его особенности [54] Ср. G. Moioli, Per l’introduzione del tema della singolarita di Cristo nella trattazione teologica , in «La Scuola Cattolica» 103 (1975), 725–777. , в которой открывается тайна свободной миссии Сына: Посланный есть предвечный Сын Отца и именно в силу абсолютности этого внутритринитарного отношения Он может быть свободно послан и способен войти в историю как событие, имеющее решающее значение для ее истинности, но не теряющее при этом своего характера непревзойденного бескорыстия.