Бернард Лонерган - Метод в теологии

Первая функция смысла – когнитивная. Она изымает нас из младенческого мира непосредственности и помещает в мир взрослых, то есть в мир, опосредованный смыслом. Мир младенца не больше детской. Это мир ощущаемого: того, что можно трогать, хватать, сосать, видеть, слышать. Это мир непосредственного опыта, мир данного как такового, мир образа и аффекта, не ведающий сколько-нибудь ощутимого вторжения интуиции или понятия, рефлексии или суждения, размышления или выбора. Это мир удовольствия и боли, голода и жажды, пищи и питья, острой потребности и удовлетворенного сна.

Но по мере того, как развивается владение языком и умение пользоваться им, мир человека безмерно расширяется. Ведь слова обозначают не только наличное, но и отсутствующее, прошлое или будущее; не только фактическое, но и возможное, идеальное, нормативное. Более того, слова выражают не только то, что мы обнаружили сами, но и то, что мы узнали благодаря памяти других людей, здравому смыслу сообщества, страницам литературы, трудам эрудитов, исследованиям естествоиспытателей, опыту святых, умозрениям философов и теологов.

Этот более широкий мир, опосредованный смыслом, не лежит в границах непосредственного индивидуального опыта. Это даже не сумма, не интеграл всех миров непосредственного опыта. В самом деле, смысл есть акт, который не просто воспроизводит переживание, но выходит за его пределы. Ведь осмысляемое есть то, что интендируется в вопрошании и определяется не только опытом, но и пониманием, и, в более широком смысле, также суждением. Присоединение понимания и суждения и есть то, что делает возможным мир, опосредованный смыслом, что наделяет его структурой и единством, что обустраивает его в упорядоченное целое, состоящее из почти бесконечного числа различий. Они отчасти нам известны и привычны, отчасти окружены полутьмой вещей, о которых мы знаем, но которые никогда не рассматривали и не исследовали; отчасти же представляют собой безмерный регион того, чего мы не знаем вовсе.

В этом более широком мире мы проживаем наши жизни. Его мы имеем в виду, когда говорим о реальном мире. Но поскольку он опосредован смыслом, а смысл может уклониться в сторону; поскольку имеются как наука, таки миф, как факт, таки фикция, как честность, так и обман, как истина, так и заблуждение, – постольку этот более широкий мир лишен гарантий.

Помимо непосредственно данного младенческого мира и опосредованного смыслом мира взрослых, существует опосредование непосредственности смыслом, когда мы объективируем познавательный процесс в трансцендентальном методе или когда обнаруживаем, опознаём и принимаем свои скрытые чувства в психотерапии. Наконец, существует отказ от объективации и опосредованный возврат к непосредственности в совокуплении любовников и в молитвенном тумане неведения, в который погружается мистик.

Вторая функция смысла – производящая. Люди трудятся, но их труд не бессмыслен. Производимое нами сначала возникает в замысле. Мы воображаем, мы планируем, мы прикидываем возможности, мы взвешиваем за и против, мы налаживаем контакты, мы выполняем и отдаем бесчисленные предписания. От начала и до конца процесса мы вовлечены в акты смысла, без которых процесс был бы неосуществим, а его конец недостижим. Первооткрыватели этого континента нашли здесь побережье и глубинные районы, горы и равнины, но это они покрыли их городами, прочертили дорогами, разработали его ресурсы средствами промышленности, пока между нами и природой не встал мир, созданный человеком. Этот добавочный, рукотворный, искусственный мир в целом представляет собой кумулятивный, отчасти запланированный, отчасти хаотичный продукт смысловых актов, совершаемых людьми.

Третья функция смысла – конститутивная. Как язык конституируется артикулированным звучанием и смыслом, так социальные институты и человеческие культуры обладают внутренними смысловыми компонентами. Религии и формы искусства, языки и литературы, а также науки, философии, истории, – все они нерасторжимо вплетены в акты смысла. То, что верно применительно к культурным достижениям, не менее верно применительно к социальным институтам. Семья, государство, право, экономика, – не фиксированные и неизменные сущности. Они адаптируются к изменяющимся обстоятельствам; они могут переосмысливаться в свете новых идей; они могут подвергаться революционным изменениям. Но любое такое изменение включает в себя изменение смысловое: изменение идеи или понятия, изменение суждения или оценки, изменение предписания или требования. Государство можно изменить, переписав конституцию. Менее резко, но не менее эффективно его можно изменить, дав новую интерпретацию конституции или, опять-таки, воздействуя на сознание и эмоции людей и тем самым изменяя объекты, вызывающие их уважение, пробуждающие их приверженность, подпитывающие их лояльность.

Четвертая функция смысла – коммуникативная. Смыслы, подразумеваемые одним человеком, сообщаются другому интерсубъективно: посредством искусства, символа, языка или воплощаясь как-то иначе. Так индивидуальный смысл становится общим смыслом. Но богатый резервуар общего смысла не есть продукт изолированных индивидов или даже отдельных поколений. Общие смыслы имеют историю. Они зарождаются в отдельных умах и становятся общими только благодаря успешной и широкой коммуникации. Они передаются последующим поколениям только через обучение и образование. Медленно и постепенно они проясняются, выражаются, формулируются, определяются, чтобы либо еще более обогатиться, углубиться и преобразиться, либо – не менее часто – обедниться, опустошиться и деформироваться.

Сопряжение конститутивной и коммуникативной функций смысла порождает три ключевых понятия: сообщества, экзистенции, истории.

Сообщество – это отнюдь не определенное количество людей в определенных географических границах, но достижение общего смысла, причем в нем имеются свои разновидности и градации. Общий смысл потенциален, когда имеется общее поле опыта, и выйти за пределы этого поля означает стать недоступным. Общий смысл формален, когда имеется общее понимание, и выход за пределы этого общего понимания означает недоумение, непонимание, причем взаимное непонимание. Общий смысл актуален в той мере, в какой имеются общие суждения, ареалы, в рамках которых все утверждения или отрицания высказываются одинаковым образом; человек выпадает из этого общего суждения, когда выражает несогласие, когда считает истинным то, что другие считают ложным, а ложным – то, что другие считают истинным. Общий смысл реализуется в решении и выборе, но особенно – в постоянной преданности чему-либо: любви, которой держится семья; лояльности, которой держится государство; вере, которой держатся религии. Сообщество сплачивает или разделяет, начинаясь и заканчиваясь там, где начинаются или заканчиваются общее поле опыта, общее понимание, общее суждение, общая преданность чему-либо. Таким образом, есть много разновидностей сообщества: языковое, религиозное, культурное, социальное, политическое, домашнее. Они различны своей протяженностью, возрастом, сплоченностью, своим противостоянием друг другу.