Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить

Они потратили менее десяти минут внутри этого здания, собираясь в поход, который – каждый из них осознавал это – являлся натуральным самоубийством. Никто не говорил об этом прямо, но Лилли видела все в глазах соратников. Они молча запихивали последние вещи в свои пакеты. У всех были мрачные и хмурые лица, будто им предстояла смертельная прогулка по коридору газовой камеры. Норма, нервно поглядывая на Майлза, заматывала скотчем пухлые лодыжки над кроссовками в качестве последней, отчаянной меры для защиты конечностей от зубов ходячих, в то время как Майлз непроизвольно прочищал горло, быстро застегивая рюкзак и пристраивая пистолет девятимиллиметрового калибра в кобуру на тощих бедрах.

– Что вас обоих гложет, черт побери? – в конце концов спросила Джинкс, стоявшая посреди комнаты и напоминавшая стойку для холодного оружия, – вся в ножнах, портупеях, в ножах, заткнутых за пояс, привязанных или просто болтающихся на различных участках тела. Этакий готический садо-мазо прикид.

Лилли отвлеклась от последних приготовлений, чтобы услышать, что их беспокоит, хотя в глубине души она все и так понимала. Она знала, о чем они думают. Сама Лилли думала о том же, хотя старалась выбросить эти мысли из головы.

– Лады, я буду единственной, кто озвучит это. – Норма поставила свой тяжелый рюкзак на пол и выпятила подбородок в праведном негодовании. Она подняла глаза на Лилли. Внезапно ее взгляд смягчился, и в нем появилась печаль. – Ты собираешься преследовать этих людей, потому что хочешь спасти детей… или просто мечтаешь о жестокой мести?

Лилли не ответила. Она со злостью запихивала дополнительную обойму в рюкзак.

Норма прикусила губу и, тщательно подбирая слова, спросила:

– Лилли, послушай. Никто не любит этих детей больше, чем я… я готова умереть за них. Но это… то, что мы делаем… я не уверена, что это разумно.

Лилли подавила гнев, закипающий внутри. Часы тикали. Она подняла голову.

– Что именно ты имеешь с виду? Давай, Норма. Выскажись.

Норма вздохнула. Она посмотрела на Майлза, который отвел глаза, как будто ее взгляд был слишком обжигающим. Снова повернулась к Лилли.

– То, что я хочу сказать: когда-то давно существовал некий закон и порядок. И когда некто совершал что-то ужасное – похищал детей или убивал людей, – мы вызывали полицию.

Лилли сделала шаг к Норме.

– Полицейских больше нет, Норма.

– Я это понимаю.

– Мы и есть копы.

– Лилли, я не говорю, что мы не должны искать Барбару и детей.

– Тогда что именно ты говоришь? – Лилли сжала кулаки и даже не заметила этого. Она вплотную подошла к грузной женщине. – Ты хочешь отказаться? Можешь остаться с Дэвидом и Томми, удерживать форт. Мы тратим время на пустые разговоры.

Норма скрестила руки.

– Все, о чем я спрашиваю – и только, – ты хочешь вернуть детей обратно? Или собираешься сурово отомстить этим похитителям?

Глаза Лилли блеснули.

– Возможно, и первое, и второе. Как пойдет.

Джинкс подошла к спорящим и положила руку на плечо Лилли.

– Так. Давайте все сделаем глубокий вдох и успокоимся. Это всего лишь разговор.

Норма вздохнула, продолжая подбирать слова:

– Ну, смотри… я просто говорю, что мы отправляемся в путь ночью, без какого-либо осмысленного плана возвращения детей обратно.

Лилли подавила ярость внутри себя и сказала очень тихо:

– У меня есть план, Норма. Доверься мне. Мы идем, чтобы найти Барбару и детей, но только если мы….

Глухой звук разнесся по комнате и прервал беседу, застав всех врасплох. Майлз полез за своим пистолетом. Лилли окаменела и, вздернув голову, пыталась понять: она на самом деле слышала этот звук или думала, что слышала?

Кто-то стучит?

Джинкс подошла к выходу, сдвинула засов и открыла дверь достаточно широко, чтобы увидеть на пороге Томми Дюпре, который стоял в темноте со сжатыми кулаками и лицом, перекошенным от ярости. На нем была рваная кожаная куртка, которую он нашел в ящике для сбора одежды в подвале суда, и кобура, которая болталась на мальчишке, потому что портупея была велика ему на два размера. Ночные тени двигались и танцевали за его спиной на границе западного леса, который казался живым в лунном свете. Ветер пах разлагающейся мертвой плотью.

Томми зашел в дом, и Джинкс захлопнула за ним дверь.

– Томми, сейчас не время.

Лилли сделала шаг к нему.

– Даже не говори об этом! – Он тяжело дышал и женщину сверлил взглядом. – Чем больше я думаю об этом, тем сильнее схожу с ума.

– О чем ты говоришь?

– О том, что вы идете за ними без меня! – Он сплюнул на дощатый пол. – Но у вас ни хрена не выйдет!

– Во-первых, следи за своим языком. Во-вторых, мы уже говорили об этом.

– Я передумал.

– Да ладно, Томми…

– Я понимаю, что Дэвиду нужен кто-то, чтобы ухаживать за ним, но ты это серьезно ? Ты собираешься оставить здесь одного меня, в то время как вы, ребята, отправляетесь в спасательную экспедицию?! Ни за что! Я вам нужен!

– Томми…

– Я иду с вами! – его взгляд сверкал волнением. – Это не обсуждается!

– Действительно? – Лилли подошла к нему, скрестив руки на груди. – Хорошо… и с каких это пор ты отдаешь здесь приказы?

Томми посмотрел на нее снизу вверх, и глаза его стали влажными от слез. Но, хотя его голос дрожал и вибрировал, он все же оставался решительным:

– Речь идет о моей сестре и брате. Ты научила меня пользоваться дробовиком, ты научила меня, как выживать в дикой местности и всему прочему. Я пойду с вами.

Лилли сделала длинный вздох, часы в ее голове отмеряли секунды, минуты, часы. Наконец она положила руку на плечо юноши, затем потрепала копну непослушных волос.

– Твое мнение принято.

Потом задумалась на мгновение. Повернувшись, она бросила взгляд на Норму Саттерс.

– Ты сможешь остаться с Дэвидом?

Норма уперла кулаки в широкие бедра и вздернула голову с вызовом:

– Милочка, ты нуждаешься во мне больше, чем он.

Лилли снова покачала головой.

– Теперь ты мне будешь компостировать мозг?

Норма вздохнула.

– Я понимаю, ты просто пытаешься устроить все правильно. Но я говорила об этом с Дэвидом. Я предлагала остаться с ним, но он хочет, чтобы любой, кто может дышать, отправился на поиски Барбары и детей. С ним все будет в порядке. Он в безопасности за баррикадой, у него есть еда и вода, необходимые медикаменты. Это его последнее решение, мы идем все вместе. Так что мы можем седлать коней и выдвигаться, пока похитители не ушли слишком далеко.

Они выбрали пять лучших лошадей – трех взяли из конюшен под гоночным треком и двух из постоянной рабочей группы, которая работала на ремонте дороги – и под ясным ночным небом вывели их со станции. Облака, которые покрывали небо днем, испарились, и теперь небеса светились мрачным спокойствием. Черный, как смоль, полог был усыпан бесчисленными звездами. На этом фоне полная луна выглядела как безжалостный и бесстрастный тюремный прожектор. Люди быстро работали между основными путями, заводя лошадей по пандусу на платформу и выстраивая их там в цепочку. Тут же на краю леса появились трое ходячих, привлеченных шумом работы. Одного из них Майлз с ужасным звенящим шумом убил ударом лопаты в голову, после чего существо упало, извергая фонтан мозговой жидкости. С остальными расправился Томми, без затей ударив по голове мачете и разметав в ночи осколки костей черепа и брызги крови.