Лайла Демэй - Есть, любить, наслаждаться. Еда. Путеводитель-травелог для женщин по ресторанам, кухням и рынкам мира

Судя по всему, символу американской мечты, в шортах, с бутылкой пива в одной руке и пиццей – в другой, суждена долгая жизнь.

Но вокруг янтарного напитка идет тихая и незаметная революция. Те из американцев, которые никогда не ходят в шортах, отправляясь в путешествия, решили возродить традиции пивоварения. В 1996 году начала работать Brooklyn Brewery – результат сотрудничества Стива Хайнди и Тома Поттера. Хайнди был когда-то военным репортером в Associated Press и однажды он решил круто изменить свою жизнь, посвятив ее пивоварению. Если верить слухам, Хайнди начал изготавливать свое собственное пиво, когда он в качестве репортера находился в мусульманских странах Персидского залива, где алкоголь запрещен. Далее все развивалось в соответствии с канонами американских историй о том, каких успехов можно добиться, трудясь не покладая рук. Гэррет Оливье, мэтр пивоварения и воплощение элегантности, в безупречном блейзере и рубашке в полоску (один из тех, кто скорее умрет, чем произнесет пошловатое Wassup ), встретил меня в пивоварне. За свою жизнь Гэррет выпустил около 20 сортов различного пива, некоторые из них легкие, другие ароматизированные, третьи же столь же темные и горькие, как Бритни Спирс на следующий день после пирушки. Пивоварня, расположенная в одном из бывших складских помещений в Вильямсбурге, в Бруклине, насчитывает двадцать чанов, в которых идет ферментация ячменя и хмеля.

Эрудит, гастроном, Гэррет сумел убедить американцев, что хорошее пиво – это не химера. «Мы утратили нашу гастрономическую культуру. В начале ХХ столетия Нью-Йорк был мировой столицей высокой кухни, мы владели многонациональными кулинарными традициями, а затем, после Второй мировой войны, прогресс уничтожил нашу культуру. Прогресс дал нам хлеб, похожий на губку, сыр, напоминающий пластик, мясо, жесткое, как резина, и пиво, которое больше напоминает фруктовый сок. Но несколько лет тому назад мы совершили поворот на 180 градусов. Все больше и больше ресторанов с хорошей кухней предлагают посетителям большой выбор качественного пива различных сортов». Пиво начинает вытеснять вино. Не проходит ни одной недели без того, чтобы где-нибудь в баре, модном ресторане или на фестивале, на котором собираются пивовары одного региона, не организовали бы дегустацию нового сорта пива.

В день моего визита в пивоварне приступили к розливу по бутылкам пива, прошедшего двойную ферментацию. Гэррет объяснил мне: «Мы изготовили это пиво, применив методику производства шампанских вин. Надо сказать, что в Европе все пивовары работают по этой технологии, смысл которой заключается в том, что процесс ферментации продолжается в бутылках. – Помолчав минуту, он добавил, широко улыбаясь: – Мы называем эту методику бруклинской».

Пиво остается самым демократичным и потребляемым алкогольным напитком в мире – и, разумеется, в США. В астрономических количествах его пьют даже в университетских городках и общежитиях, и, судя по всему, его производители никогда не останутся без работы. Brooklyn Lager , произведенный в пивоварне Brooklyn Brewery , стоит не дороже его кузенов, произведенных в промышленных масштабах. Сегодня индустрия пивоварения находится в процессе обретения своих корней, затерявшихся в Бруклине, где недавно открылись еще две пивоварни. И есть энтузиасты, среди них мы видим и Брэда Холлмана, бармена из ресторана Gramercy Tavern , расположенного поблизости от Юнион-сквер, которые варят пиво на дому. В Нью-Йорке 70 % любителей пива – мужчины, хотя женщины также решили от них не отставать. Маура входит в 30 % женщин и очень этим гордится: «Меня не интересует, как другие к этому относятся, нет ничего более бодрящего и освежающего, чем холодное пиво, когда летом в Нью-Йорке стоит удушающая жара, и буквально задыхаешься от зноя».

Вас перекормили, как перигорских гусынь, до тошноты? Мы имеем в виду всем известную пословицу: «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, кто ты». Но мы решили пойти еще дальше и перефразировали ее: «Скажи, тошнит ли тебя после вечеринки с обильными возлияниями, и мы скажем, алкоголик ли ты». И в этом смысле мы охотно отдаем пальму первенства англичанам и австралийцам. (Говорят, в одном из глухих уголков Австралии есть салун, в котором возле бара стоит емкость, куда посетители могут исторгать содержимое их желудков; они пьют, очищаются, опять наливаются до краев, и все в таком духе, пока смерть их не застигнет.) И нужно сказать, что ньюйоркцы не отстают от них ни на шаг.

Вызывание рвоты было общепринятой практикой среди римлян, известных своим эпикурейским отношением к жизни, своими пиршествами, часто переходившими в оргии, любовью к вину и состоянию опьянения. Сенека, знаменитый римский поэт и писатель, рассказывает, что римляне вызывали рвоту, чтобы иметь возможность съесть еще больше, и ели, чтобы исторгнуть съеденное обратно. Принимая подобную точку зрения, можно сказать с уверенностью, что человек – это вполне сбалансированная экосистема.

Но существовали обязанности, которые возлагались исключительно на рабов, и была такая профессия, как уборщик за пирующими римлянами. Сенека с наслаждением описывает следующую сцену, не испытывая при этом никаких неприятных чувств: «В то время как гости наслаждались пиршеством, один из рабов подтирал плевки на полу, а другой убирал рвотные массы гостей». В то время это воспринималось как нечто само собой разумеющееся и даже считалось признаком цивилизованности, и никто не испытывал неловкости, очищая желудок рядом с соседом по столу. По той или иной причине, но к счастью для нас, подобная практика вышла из моды.

Но если запрещено испражняться в общественных местах и принято убирать за своей собакой, то в Нью-Йорке, где никогда не упустят случая нарушить общепринятые правила и культурные традиции, часто прилюдно опустошают желудок после обильных возлияний.

Стивену, ночному уборщику мусора, первому приходится сталкиваться с подобными спектаклями. «Это чаще всего случается с людьми по выходным, хотя в день рождения, который выпадает на середину недели, также могут напиться до рвоты. Неприятности в личной жизни, расставание с любимым человеком, увольнение, корпоративный Новый год – все это поводы для того, чтобы позволить себе лишнее».

Доктор Мей Занг, работающая в Нью-Йорке, объясняет: «Один из защитных механизмов заключается в отторжении яда, попавшего внутрь человеческого организма». И далее она добавляет: «Я знаю, что французам сложно понять, и я должна признаться, что сама с трудом это допускаю, но человеческое тело воспринимает алкоголь как яд, и оно, к сожалению, пытается от него избавиться (я представила бутылку вина стоимостью в 20 000 долларов, от которой пытается избавиться человеческое тело. Да, глупее не придумаешь!). Когда много пьют, наш мозг говорит: стоп, слишком много яда, и его исторгают наружу».