Юрий Винничук - Кнайпы Львова

Ул. Довга, 41, а затем, после переименования улицы, — Театральная, 14.

В эту небольшую уютную забегаловку ходили чиновники. А в первые годы после восстания 1830 г. собирались здесь бывшие повстанцы, чтобы поделиться воспоминаниями о своих приключениях.

Кнайпа Лерхера на ул. Барской, 12.

Рекламировала львовское и пилзенское пиво из бывшей пивоварни Грунда, а впоследствии из пивоварни Лерхера в Лисиничах. Уютная веранда, два зала, в воскресенье и праздники играла военная музыка.

В межвоенный период ресторан «Атлас», находившийся на площади Рынок, 45, считался настоящим Парнасом творческого Львова. Вместе с Высоким Замком и Панорамой Рацлавицкой он считался одним из важнейших пунктов любого путеводителя того времени.

Весь Львов знал, что означает выражение «пошли к Эдзю», ведь владельцем «Атласа» был Эдзё Тарлерский, которого на самом деле звали Эрнст, а не Эдвард.

Интересно, что это выражение — «пойти к Эдзю» — продолжает жить и сейчас, но означает пойти в туалет. Почему? Ну, потому что в «Атлас» также забегали и в туалет.

Уже сама вывеска «Год основания — 1871 — Атлас — кнайпа литературно-художественная» извещала, что здесь собирается весь мир искусства Львова.

Что касается самого названия кнайпы, то она не имела ничего общего с мифическим титаном, держащим по повелению Зевса небо. Дело в том, что первым владельцем кнайпы был знаменитый производитель водки М. Атлясс, прославившийся замечательной «сметанковой» («сливочной») водкой, которую торговки называли «матичной». Славу бальзама, который помогал от желудка, получила настойка под фирменным названием «атласовка». А еще «ежевиковка» с невероятным ароматом, «поричняк» — настой на смородине, «ореховка», «яливцивка», «вишняк» из вишен, настоянные на роме.

Еще до Первой мировой «Атлас» славился своими бутербродами, бигосом и сардельками. Завсегдатаем был вездесущий Ян Каспрович и его верный круг приятелей — Леопольд Стафф, Владислав Козицкий и Дамазий Косовский.

Когда пан Эдзё, став зятем Атлясса, перенял ресторанчик под свое руководство, то не стал разрушать достижения своего предшественника, даже оставил то же название, которое из фамилии владельца превратилось в название заведения, но уже с одним «с». Знакомясь с кем-нибудь, представлялся так:

— Эрнест Тарлерский, шляхтич с юга и… хлеедатель, — создавая каламбур из слов «хлебодатель» и «хлять» (пить).

Эдзё во время войны даже чем-то отличился, и ему хотели дать орден, но он отказался, потому что «обязанность ресторатора — водку наливать, а не ордена носить».

Надо сказать, что пан Эдзё тоже был специалистом по производству крепких напитков, потому что изобрел их целых двенадцать. Однако его бурная фантазия не ограничивалась алкоголем, а распространялась также на изысканные бутерброды, фантазийные салаты, шикарные супы и сказочные печенья.

Но, однако, не это, совсем не это принесло «Атласу» славу. Насколько эта слава была значительной, можно теперь судить хотя бы по тому, что почти все мемуаристы старого Львова описывали это заведение с невыразимым восхищением, словно стремились показать, что и они имели честь общаться с богемой. Ведь «Атлас» был уникальной кнайпой мирового уровня.

С каждым новым посетителем Эдзё любил шутить. Подав карту блюд, с минуту ждал, а потом сообщал:

— Ничего из этого вы не будете есть. Будете есть то, что я вам дам.

А если кто-то долго выбирал, то Эдзё кричал на своего маттре:

— Пан Адась, дайте пану войту «Огнем и мечом» для чтения.

Вот кто-то из завсегдатаев кричит:

— Эдзё — платить!

Эдзё скрупулезно считает:

— Одиннадцать злотых на крюк, а если наличными, то плати, пан, семь грошей и гуляй домой.

Но как появится некий «турист», то Эдзё считал:

— Пятнадцать злотых; плати, пан, двадцать, и иди, пан, домой. — А когда кто-то возмущался, то Эдзё отвечал: — Так пусть пан помещик покажет легитимацию Союза литераторов польских или Союза художников-пластиков… и ничего пан не платит, потому что на вывеске, как бык, указано: Кнайпа литературно-художественная.

В зависимости, кто сколько себе заказывал, приезжала батарея расставленных на подносе напитков, которые были особенностью «Атласа». На подносе были выставлены бокалы с самыми разнообразными водками: чистой, горькой английской, старкой, вишневкой, «немовкой» (наливка из зеленых орехов), дереновкой, сметанковкой (дереновка, залитая чистым спиртом, приобретала цвет сметаны), ратафией и любчиком малиновым (немного сока малинового, залитого спиртом «Бонгоут»).

А к этой батарее приезжала другая особенность кнайпы — «порция сельдей». Были это филе сельдей в соусе капарковом, томатном, сметанном, майонезном, грибном и винном, которые можно было в буфете купить за 1,60 злотых (5 штук в банке) или 3 злотых (10–12 штук в банке).

Кнайпа функционировала также как покои для завтраков. Завтрак здесь стоил полтора злотого и был очень вкусным.

Как вспоминает бывший львовянин Анджей Хцюк, сюда сходились тропы всех выдающихся личностей Львова, а это, в свою очередь, притягивало и гостей из других городов. Желание пообщаться с писателями, журналистами, художниками, актерами проявляли и «денежные мешки» — нефтяные предприниматели, банкиры, помещики, графы и князья. Здесь за одним столом сидели выдающиеся поэты и неудачники-графоманы, мятежные студенты и комиссары полиции, священники и революционеры, чиновники и варьяты, профессора и генералы. Все вместе они здесь избавлялись от условностей, с которыми должны были считаться вне этого учреждения.

Постоянная публика имела свои столики, а пан Эдзё помнил все их любимые блюда и напитки. Потому и цены были разнообразные — на любой кошелек. Художественная публика и студенты имели возможность утолить голод и жажду с одним лишь злотым в кармане. Так называемое «артистическое» блюдо стоило лишь 60 грошей.

Каждую пятницу сюда сходились профессора и врачи после своих врачебных собраний. По четвергам в малом зале между пятью и семью вечера собирались немецкие студенты. За столом мецената Перацкого собирались «эндеки», рядом находился «демократический стол» во главе с Бартлем, а за другим столом — «Союз Ста», который собирался вокруг «Слова Польского».

Чтобы удовлетворить самые разнообразные прихоти посетителей, хозяин переманил к себе поваров князя Сангушко с Гумниск. Но здесь не только ели, пили и общались. Здесь проходили концерты, литературные вечера, презентации новых картин, новых ролей. Понемногу создалось своеобразное братство «атласовцев», которые основали мир в себе и передавали его друг другу как величайшее сокровище. Родители приводили сюда своих детей, а те, повзрослев, также занимали свое место в этом Вавилоне характеров и оригиналов.