Юрий Винничук - Кнайпы Львова

Первое, что его ошеломило — это мебель на лестничной клетке. Хозяин вынес из квартиры абсолютно все, что могло помешать забаве. Скатерти были расстелены на полу, а единственным местом для сидения был унитаз. Поскольку не все поместились в покоях, то те, что опоздали, оккупировали ванную. И это не была какая-нибудь богема, привыкшая бухать где попало, а была публика из высших сфер — в платьях и мехах, которые и в Париже не часто увидишь.

Забава первого класса — только в «Атласе»

Как-то хозяину кнайпы Эдзю Тарлерскому молодые литераторы устроили хороший «кавал». Был в Львове совершенный имитатор голосов Корабьёвский, который на радио участвовал в юмористических программах. Он позвонил Эдзю, имитируя голос известного своим скупердяйством режиссера, и заказал обильный ужин на несколько человек. После этого он позвонил режиссеру и голосом Эдзя пригласил в кнайпу вместе с компанией актеров за свой счет.

А надо сказать, что у пана Эдзё иногда были такие капризы, поэтому режиссер и не заподозрил ничего.

И вот вся эта театральная компания приходит в «Атлас» и начинает заказывать себе все, что только в голову взбредет. Когда же после доброй забавы подступает к ним официант и подает счет, у режиссера волосы на голове встают дыбом. Он начинает толковать официантам, что это какая-то ошибка, так как сам пан Эдзё… Но тут приходит хозяин, и теперь его очередь хватать ртом воздух, так как не сам ли пан режиссер ему звонил и заказал обед на такое-то количество человек? Да нет, защищается режиссер, это не он, а сам пан Эдзё пригласил… И так по кругу.

А за соседним столом тем временем лопаются от смеха литераторы во главе с Корабьёвским, и когда наконец последний начинает с хохотом пародировать их голоса, они вспыхивают праведным гневом. И здесь уже весь «Атлас» хохочет, и пан Эдзё меняет гнев на милость. Он дарит театральной компании половину счета, а вторую половину записывает в кредит.

Я его хорошо знаю

Как-то в «Атласе» сидел с приятелями Исаак Райтман, владелец магазина на ул. Краковской. Вдруг вбегает его знакомый, очень возбужденный.

— Исаак! Ты живешь на Стрелецкой?

— Ясно, что живу на Стрелецкой.

— На партере под пятым номером?

— Под пятым, а что случилось?

— Ничего не случилось, но должен тебя огорчить. Какой-то чужой мужик только что целовал твою жену.

— Ах, негодяй! — воскликнул пан Исаак и выбежал из ресторана.

Через несколько минут вернулся улыбающийся, сел на свое место и говорит:

— Ну ты меня и напугал! Ты говорил, что это какой-то чужой… А то был кассир с того нового банка. Я его хорошо знаю.

Банкрот

Обанкротившийся купец Хаим Гетман не собирался избавляться от своих привычек, и хотя это уже было ему не по карману, а все же отправился в «Атлас». Сев за стол, спросил официанта:

— Скажите мне, я могу здесь поесть за мои деньги?

— Конечно, получите все, что пожелаете.

Ну, и пан Хаим заказал себе всего понемногу, и когда это все успешно съел, вынул из кармана несколько грошей и, хотя в счете виднелось несколько десятков золотых, вручил их официанту.

— Простите… Что это значит? — спросил ошарашенный официант. — Что за шутки? За то все, что вы съели и выпили, надлежит в десять раз больше!

— Что вы такое говорите? Но я вас с самого начала спросил, могу ли я поесть за свои деньги, нет? Вы сказали, что получу все, что захочу. Ну, я заказал, съел и выпил. А это как раз все мои деньги, которые у меня есть.

Кельнер понял, что сам дело не уладит, и помчался за паном Эдзем. Хозяин внимательно выслушал клиента и сказал:

— Ну, что же, это очень хорошая шутка. А в шутках я понимаю. Вы не обязаны мне платить за этот обед. Но ничего даром! Сделаете мне такую любезность. Пойдете завтра в кнайпу пани Теличковой и сотворите у нее то же, что сейчас у меня. Гут?

— Ай, нет, пан Эдзё. Это что-то невозможное.

— Почему нет? Это так тяжело для вас?

— Вполне легко, но во второй раз мне уже не удастся… Потому что я, прошу вас, был там вчера, и мама Теличкова выпустила меня без платы только с тем условием, что я то же самое сделаю у вас. Конкуренция, понимаете?

Магистратские штаны

Славу Гаргантюа получил ярый пьянчуга и обжора Витольд Демьянчук. С ним все любили пить по той простой причине, что был он идеальным слушателем. А работал по контракту магистратским урядником и всегда ходил только в одном спенцерике или анцуге (костюме). Когда у него штаны порвались сзади, то обратился он к президенту города Нойману за ссудой в 400 золотых, чтобы купить новую одежду. Письмо оставалось без ответа долгое время, и тогда Демьянчук решил подстеречь президента около ратуши. Когда бричка президента должна была отъехать, Демьянчук задержал ее энергичным движением и, поцеловав пана президента в руку, сказал:

— Так я, собственно, и есть Демьянчук, почти чиновник магистрата, потому что контрактовый, и я пару дней назад выслал к пану презесу шрайбунг на кредит в 400 золотых, чтобы мог себе купить спенцерок. Потому что где видано, чтобы почти чиновник магистрата Львова выглядел как нищий?

— Но прошу пана, вы первоклассно выглядите в этом анцуге! — воскликнул президент. — Вы шикарно дистингированы, что вы хотите от этого спенцера?

— Что? Он только спереди гелайзиг, потому сзади видно весь мой зад… — и повернулся к пану президенту задом, на котором красовалась красноречивая дыра.

На следующий день получил от президента 400 золотых еще и с приплатой: «Новые кальсоны тоже нужно пану купить».

Место для пана генерала

Часто в «Атласе» собиралось столько людей, что и сесть негде было. Заходят раз сюда тернопольский генерал Соллогуб с львовским воеводой Альфредом Билыком и оглядываются, а места не нашлось. Генерал, славившийся тем, что охотно выставлял нескольким десяткам человек, сказал громко:

— Ничего страшного, пан Эдвард. Прошу нам поставить столик около бабушки клозетной в сенях. Этого нам хватит.

— Э нет, тут не такие порядки! — возмутился хозяин. — Я панам сейчас найду что-нибудь получше.

Тут он подошел к столику, где сидели офицеры, и говорит, часто заглатывая воздух, как бывало, когда волновался:

— Прошу панства, годится ли, чтобы генерал сидел у срача, а панство — тут?

И что вы думаете? Место сразу нашлось.

Широкий жест помещика

Однажды некий богатый помещик позвал Эдзя и пожаловался, что филе было не из такого мяса, которое он любит. Эдзю кровь ударила в голову, так как он заказывал только лучшие продукты — копчености и мясо из Немирова, а форель и лососей отправляли из Старого Сонча от пани Финдеровой, копченых карпов — из Полесья. Но пан Эдзё возмутился только в душе, ибо клиент для него был всегда на первом месте, и спорить с ним не приходилось.