Пьер Саворньян де Бразза - Миссия на Африканский Запад. 1883–1885. Документы и материалы

У Дьеле мы разделились. Де Шаванн [145]с небольшим отрядом отправился основывать станцию на Лекети [146], там, где Алима становится судоходной для паровых судов и где находится форпост торговли бафуру [147]. Мой брат должен был подняться по Алиме до ее истоков, затем, после небольшой разведки в центральной части Плато ашикуйя [148], снова вернуться к реке, спустившись по одному из ее притоков – Лекети [149]. Фликотто предстояло, следуя по Нгампо [150], найти кратчайший путь между Алимой и Нкони, исследованной де Ластуром; Рош занимался делами на Дьеле; что касается квартирмейстер-механика Урсе [151], то он с утра до ночи трудился над установкой котлов на судне, которое Балле ценой неимоверных усилий доставил сюда с побережья. Нашему первому паровому баркасу на Конго я дал имя «Балле» [152].

В тот момент, когда я возвращался во Франсвиль, чтобы пополнить наши запасы и по возможности обеспечить экспедицию на будущее, до меня дошла печальная весть: скончался Фликотто – на него напал раненый бык [153]. Не стало еще одного славного товарища; после ухода Фликотто мне так не хватало его разумных решений и его преданности делу.

Во Франсвиле я получил несколько важных новостей. Под мудрым и твердым руководством де Ластура все шло успешно; были созданы новые станции, среди них – важный пост у Бове, который основал Деказ [154]. Но опять никаких известий с побережья! Я воспринял это молчание не иначе как признак беспорядка, о котором я уже подозревал, как свидетельство дезорганизации, возникшей за время моего отсутствия. Я вернулся на Алиму [155], чрезвычайно обеспокоенный этим, поскольку в самое ближайшее время мне предстояло отправиться на Конго с довольно скромными запасами и жить там с той экономией, с той аскетической воздержанностью, которая была нашим уделом все шесть месяцев пребывания в этой стране. Такой аскетизм объяснялся заботой о больных, которые никогда ни в чем не нуждались, а также долгом гостеприимства, которое французы выказывали иностранцам, своим соседям по ту сторону Конго.

Два письма от Балле, пришедшие одно за другим, обрадовали меня. Он устроился в деревне Нганчу [156]и был сердечно принят Макоко [157], хранившим верность своему слову, несмотря на все попытки, вкупе с щедрыми обещаниями, отговорить его от союза с нами [158]. Провал этих попыток стал, без сомнения, причиной слухов, распространявшихся тогда по Европе [159]; говорили, что Макоко свергли с престола [160]; потом объявили о его смерти, затем о моей, затем о смерти моего брата, хотя мы все трое неплохо себя чувствовали и продолжали успешно вести свои дела [161].

Паровое судно было готово, оно прошло испытание. Наше снаряжение и продовольствие были доставлены и складированы в Лекети; мы заранее закупили пироги; все было погружено, и я уехал <���к Балле> [162]. Мы задержались на несколько дней [163]на Нижней Алиме, где я хотел привлечь на нашу сторону местное население и одновременно выбрать место для еще одного поста [164].

Это там спустя пять дней [165]ко мне присоединился де Шаванн [166]с важным донесением, которое ему передал Деказ, прибывший в Дьеле на следующий день после моего отъезда [167]. Новости, содержавшиеся в нем, первые новости с побережья, подтвердили мои опасения [168]. Министр народного просвещения [169], зная, что мне придется надолго задержаться во внутренних областях, прислал сюда в качестве моего помощника Дюфурка [170], назначив его своим прямым представителем в Приморской зоне [171]. Прибытие Дюфурка [172]вызвало некоторое недовольство среди персонала, привыкшего после моего отъезда чувствовать себя свободно; не осталось и следа от прежнего пылкого энтузиазма новичков, готовности к героическим поступкам, клятв мужественно переносить трудности. Все было забыто, когда потребовалось на деле отказаться от спокойного и благополучного существования; некоторые дезертировали [173]. К счастью, их места заняли шесть европейцев [174], приехавших с Дюфурком. Но я хочу сказать, что многие из моих старых соратников остались мне верны, несмотря ни на что, и не скрыли своего отношения к тому решению, которое приняли их товарищи.

В целом я был доволен таким развитием событий; локальный пожар был потушен – на побережье оставался деятельный человек, который уверял меня в своей преданности. Я мог продолжать начатое, освободившись от постоянного беспокойства, которое прежде ни на шаг не отпускало меня.

Назначая Дюфурка своим прямым представителем, Министерство народного просвещения лишило меня права высказывать похвалу в его адрес, но я все же позволю себе несколько слов: Дюфурк, оказавшись в сложной ситуации, даже больной никогда не впадал в отчаяние и трудился не жалея сил; он черпал необходимую энергию в своем патриотизме.

Всю ночь я посвятил отправке корреспонденции [175]и лишь утром [176]вернулся в наш лагерь, расположенный немного выше по течению. Что касается де Шаванна, то он продолжил свой путь к Конго на пяти пирогах, забрав все наше богатство [177]. Он должен был остановиться в деревне Нганчу у Балле и объявить о моем скором прибытии. Я же купил несколько необходимых нам пирог [178], и наконец мы тоже отправились в путь [179]. Повсюду мы встречали дружественный прием; не было никакого сомнения, что виновником этого был доктор Балле, сумевший завоевать доверие у прибрежных жителей.

Как только мы приближались к той или иной деревни, все население бросало свои занятия и многолюдной толпой окружало нас, чтобы выказать самые сердечные чувства.

Алима, сначала отклонявшаяся к северо-востоку, а затем к востоку, теперь спускалась все ниже и ниже <���на юго-восток>; растительность менялась, начались болота дельты с их высокими травами и царящими над ними борассусами [180]. И вдруг совершенно неожиданно мы оказываемся в водах Конго [181]. Потрясающее зрелище! Огромное водное полотно, смыкающееся с небом на горизонте, усеяно бесчисленными островками; над ним разлит, уходя в бесконечность, ослепительный свет, и кажется, что все предметы и перспективы растворяются в нежно-желтоватой дымке.

Я не буду здесь рассказывать о красотах здешних мест, а также о происшествиях, случившихся во время четырехдневного плавания по извилистому течению Конго. Я остановился у станции Болобо [182], где встретился с ее комендантом Либреком [183], очень симпатичным и любезным офицером бельгийской армии [184]. 27 марта я прибыл к Нганчу [185]. Балле прекрасно у него устроился и завязал добрые отношения с соседними вождями, вассалами Макоко. Я оказался в знакомой стране. Три года тому назад я отплыл отсюда на пироге, чтобы вступить во владение уступленными нам территориями у Нкуны, которая вам известна под именем Браззавиль. Все вожди и многие из их подданных были моими старыми знакомыми. Мне наносили бесчисленные визиты, и я устал пожимать руки всем прежним друзьям [186].