Михаил Евсеев - Под ногами остров ледяной

Хоккей: Артур – южный человек, обмотается шарфом, наденет шапку, ноги еле стоят на коньках, но он – капитан команды. Это стремление к лидерству в нем сохранилось на всю жизнь, и, к счастью, быть лидером у него получается.

Однажды у нас в училище выступала известная в то время певица Тамара Тауба. Артур как-то пробился открывать и закрывать на сцене занавес, меня взял с собой подручным. Открывался занавес с помощью ручной лебедки и собачки в качестве фиксатора, и если ее отбросить, лебедка начинала раскручиваться, поэтому надо было все время за этим следить. И вот стоим мы за сценой вдвоем (один держит – другой заменит, если устал). Выходит Тамара Тауба – красивая, яркая, известная, Артур как открыл на нее глаза, так и смотрит, не отрываясь, и в этот момент отпустил ручку, которую крутил, и забыл набросить собачку. В итоге ручка пошла назад! И вот этой металлической ручкой ему перебило нос! На всю жизнь подпортилась восточная красота. Кровь льется ручьем! Что делать? «Мишка, – говорит, – поехали в клинику скорей, пока кровь идет!» – «Почему?» – спрашиваю. – «А мы же застрахованы! Надо узнать, сколько за страховку заплатят!» Нас тогда страховали на пять рублей в месяц. Вот так молниеносно он принимал решения и, несмотря на беду, умел сразу же заглядывать вперед.

Сидим мы как-то раз в училище после увольнительной. Когда после увольнения кто-то опаздывал (например я), командир роты спрашивал: «Почему опоздал, курсант Красноперов?». Я начинал придумывать всякие истории, например: «Там у бабушки кран сломался, вода потекла, нужно было отремонтировать…» Обычно командир роты говорил: «Все понятно, три наряда вне очереди!», и я шел их отрабатывать. Если приходил Чилингаров и ему командир роты задавал такой же вопрос: «Курсант Чилингаров, вы почему опоздали?», он очень откровенно, с открытой улыбкой говорил: «Да я проспал…» – «Ну что ж, – вздыхал командир, – садитесь, курсант Чилингаров». Благодаря его очаровательной улыбке и обаянию ему все сходило с рук!

Когда он был начальником дрейфующей станции СП-19, я в этот момент был начальником ледового морского патруля. Мы работали на чистой воде на научно-исследовательском судне «Азимут», обследовали положение кромки льда для судоходства и передавали данные, с учетом которых суда направлялись, огибая опасные участки. Лед двигался с севера на юг, а их ледяной остров подходил к этой кромке очень близко, и мы приняли такое мальчишеское решение – встретиться! Забава молодости. Это происходило в самом начале экспедиции, мы поговорили по рации, он был веселый, ледовая обстановка сложилась очень легкая, и я попросил: «Давай-ка Артур, подготовь нам баньку!» Там был механик – Толя Быков, с золотыми руками парень, сделал баню-сауну, которую все очень любили. И вот уже по этому пути на станцию СП-19 мной был направлен пароход. Конечно, это было бы нарушением трудовой дисциплины с моей стороны, что там говорить, но это был такой мальчишеский авантюризм. Артур не мог править льдиной, а я, обойдя все инструкции, пошел навстречу. Но – в последний момент была дана команда сверху: «Прекратите заниматься забавами, возвращайтесь и занимайтесь своей работой!». Так нашу встречу пришлось отложить.

Таких людей, как Артур, я больше не знаю, это штучный товар. Но у нас есть наставник – всеми любимый Николай Александрович Корнилов, он примерно такого же характера, тоже штучный товар. Работать под Чилингаровым я бы не хотел, но вот полететь с ним на аэростате в точку Северного полюса в 2017-м – годовщину погружения «Миров» на дно Ледовитого океана – мне было бы интересно. В этом случае я готов выполнять любые поручения!

Как и все граждане России, знаю Артура Николаевича Чилингарова давно. Познакомились мы в начале 90-х, вместе работали в Первой Государственной Думе.

Хорошо помню нашу первую совместную поездку на футбольный матч Госдумы с украинской Радой. Играли на центральном стадионе. Трибуны полны, в том числе пришло все тогдашнее руководство Украины. В конце матча, когда счет был 3:0 в нашу пользу, тренер меня заменил. Я пошел, сел на лавочку, а вместо меня на поле вышел Артур Николаевич. Ему дали мяч, и он сразу же прорвался по краю поля к воротам соперника и нанес удар страшной силы. Попал в штангу. И на весь стадион раздал громкий звон. Сзади меня сидели две молодые украинские девушки. И тут одна другой и говорит: «А если бы деда раньше выпустили, какой бы сейчас счет был?..»

Артур Николаевич очень любит спорт, и мы с ним очень много разных спортивных проектов реализовывали. Но эта история запомнилась мне на всю жизнь.

Красный диск солнца медленно закатывается за горизонт. На бледно-голубом, совершенно чистом небе зажигаются звезды. Поселок мягко охватывает ночная тень. Морозный воздух обжигает лицо. На воротнике шубы и на козырьке шапки серебрится пушистый иней. Под ногами протяжно скрипит снег.

Рядом с аэродромом стоит приземистый деревянный сарай с покосившейся дверью. Там часть нашего груза, очень небольшая часть. Основной груз, доставленный сюда из Ленинграда, лежит рядом под открытым небом. Хаотически разбросаны щиты от домиков, ящики, бочки… Все это надо разбирать, раскладывать, выбирать груз, необходимый в первую очередь…

На следующее утро принялись за работу. Леня, Эд, Валера и я пошли в сарай, искать и отбирать нужные грузы. Сарай забит ящиками снизу доверху. Немного свободного места осталось только у самого входа. Карабкаемся по ящикам под самый потолок и протискиваемся в глубь сарая. Тотчас раздается грохот стаскиваемых ящиков, скрип железа, смех, шутки.

– Химия! – кричит Валера сверху, высвобождая ящик из-под мотков кабеля. Это он нашел ящик Эда с гидрохимическими материалами.

– Где Р-1? Кто видел Р-1? Да где, скажите же, черт возьми, Р-1? – горячится и сердится Леня, пытаясь найти ящик с передатчиками. Он перекантовал добрый десяток тяжеленных ящиков сверху вниз, его самого уже не видно, только доносится откуда-то из середины его голос.

– Ребята, никто не видел связку буров? Длинный такой сверток, в мешковине? – допытывается Михаил Иванович.