Михаил Евсеев - Под ногами остров ледяной

– Что это за ящики, откуда они взялись? – не выдержал Эд, оттаскивая в сторону третий, набитый чем-то тяжелым ящик. – Ох уж эти радисты, набрали тут бог знает что, теперь разбирайся за них! Вот буква «Р» написана, значит, их, – горячился Эд.

Из узкого промежутка между ящиками показалась голова Леонида Васильева. Он недоверчиво посмотрел на ящики и покачал головой:

– Не мои.

– Как не твои? – воскликнул Эд. – Чьи же тогда?

Работа прекращается. Все вылезают из своих углов и рассматривают неизвестные ящики.

– Да что на них смотреть, давайте вскроем! – предлагает Валерий.

Леонид берет топор и вопросительно смотрит на меня и Эда.

– Вскрывать?

– Давай! – соглашаемся мы.

Несколько ударов топором – и крышка сбита. Все с нетерпением разрывают бумагу. Показываются детали какого-то прибора. С минуту все молчат, соображая, что бы это могло быть.

– Да ведь это же эхолот, – наконец воскликнул Леня. – Саруханян, твои ящики!

– Да я и не видел их раньше почему-то! Ей-богу, не видел, – смущенно говорит Эд под общий хохот.

– Еще раз!.. Еще раз!.. Еще взяли! – разносится над аэродромом громкий голос Волдаева.

Маленький Ли-2 содрогается и скрипит под усилиями десятка людей, пытающихся протащить через узенький люк широкую, весом около тонны, ходовую часть трактора. Тяжелая махина прочно застряла в люке – передняя ее часть более чем наполовину вошла в самолет, а задняя, оказавшаяся несколько шире, чем отверстие люка, опирается на кузов грузовика. Усталые, вспотевшие люди пятый час заталкивают это громоздкое и неуклюжее сооружение в самолет. Восемь человек, находясь в самолете, тянут за крепкие канаты. Четыре человека изо всех сил подталкивают эту махину сзади, из машины.

– А ну, еще взяли!.. Раз-два, взяли… – снова, в который раз командует Володя. Дрожат от напряжения канаты, руки и плечи ребят. От разгоряченных тел идет пар. Всем жарко, несмотря на тридцатиградусный мороз. Проклятое железо не поддается ни на миллиметр.

– Володя, ну что ты так без толку командуешь? – раздраженно начал Эд. – Надо ведь за одну сторону тянуть сильнее, а вторую только поддерживать. Иначе ничего не получится, хоть до утра тут возись!

Володя бросает канат и обиженно смотрит на Эда:

– Ну и командуй сам, если ты такой умный! – недовольно говорит он.

Эд берет канат и кричит:

– Левая сторона – подготовиться тащить! Правая – поддерживает снизу! Раз-два, взяли!.. Еще взяли!

Самолет сильно накренился в сторону, что-то затрещало, но тяжелая махина словно приросла к месту. На этот раз заспорили все сразу, каждый обвинял другого в неумении и нерасторопности. Наконец, накричавшись, устроили перекур. Страсти улеглись. Молчание…

Паузу нарушил Миша Судаков:

– Мужики, надо не так, – спокойно и негромко начал он. – Всем надо сначала набок его… а потом поднажать сзади…

– Да пробовали уже, Миша, не получается! – устало сказал кто-то.

– Надо еще раз попробовать!

Все молча заняли свои места.

– Сюда еще кто-нибудь, – попросил Миша, – вот так. Тяни кверху за эту часть, – говорит он Горбунову. – Саруханян, командуй, больно уж у тебя голос зычный!

Все рассмеялись.

– Раз-два, взяли! – командует Эд. Стальная махина вздрогнула. – Еще взяли!.. – изо всех сил закричал Эд. Неповоротливое сооружение медленно, со скрипом влезло наконец в самолет…

Вечером я сидел в теплой и уютной комнате Александра Ивановича Паршина. Впервые я встретил его на острове Диксон в 1962 году, где под его непосредственным руководством делал свои первые шаги в оперативной прогностической работе. Александр Иванович – страстный любитель-охотник и рыболов. Все свободное время он отдает реке и тундре. В награду за труд Арктика отдает ему свои богатства: жирных, необыкновенно сочных гусей, омуля, чира, нельму.

Александр Иванович сидел на широкой тахте, положив на стол крепкие мускулистые руки, и расспрашивал меня о Москве, Ленинграде, моей работе и планах на будущее. Он давно не выезжал на Большую Землю, отпуск проводил на реке, в тундре.

– У меня там выстроена настоящая дача, – добродушно улыбаясь, говорит он. – Даже душ сделан. Летом, когда у нас в тундре бывает жара, придешь с рыбалки потный, мокрый, разденешься и поливаешь себя прохладной водой из душа. Вот только комарья много. Без накомарника далеко не уйдешь. Приехал бы ты ко мне летом, вот бы порыбачили!

Вошла Анна Никитична, супруга Александра Ивановича, и поставила на стол тарелку со строганиной.

– Давай, Миша, отведай моей строганинки, – сказал он.

Здесь, в Арктике, под строганиной понимают мелкую стружку из свежезамороженной рыбы, приправленной особым образом приготовленным соусом, состоящим из перца, томатного соуса и чеснока. Строганина у Александра Ивановича просто изумительная. Операция ее приготовления доведена до искусства. Рядом с тарелкой Анна Никитична поставила чашку с соусом. Я взял тонкий замороженный ломтик рыбы, окунул его в чашку и положил в рот. Холодный ломтик с соусом сразу растаял во рту, оставив нежнейший аромат. Никто не умеет так делать строганину, как Александр Иванович. Обычно строганина хоть немного, но пахнет сырой рыбой, часто попадаются кости и хрящи, соус бывает то слишком острый, то, наоборот, лишен своего специфического аромата. У Александра Ивановича, видимо, есть секрет приготовления… А впрочем, секрет ли? Наверное, просто большой опыт рыбака и страстное увлечение любимым делом.

Поздно вечером возвратился я в гостиницу.

– Что слышно от Артура? Как он там? – спросил я Эда.

– Ничего пока нет, ждем телеграмму…

«…Первая ночь на льдине, – записывал в это время в свой дневник первые впечатления Артур. – Первые неполадки. Вышел из строя приемник, промучились всю ночь и решили, что сгорела лампа. Но запасных пока нет. Говорят, приехал начальник – и все стало ломаться.

…3/XI-1969 г. С утра ждали самолет. Уже отчаялись. Пошли с Константиновым смотреть место для лагеря, прошли два с половиной километра вместо физзарядки. Вдруг шум – летит Ли-2. Побежали обратно. Привезли основную часть трактора. Стало легче, видимо, план выполним. Молодец, Лев Афанасьевич!»

В столовой все жадно выспрашивали Артура о первых впечатлениях об острове.

– Нормально, хорошо устроились, – улыбаясь говорил Артур и тут же, посерьезнев, добавил: – Ребята, к седьмому ноября надо открывать станцию. Завтра полетит «стартовая пятерка»: Прозоров, Углев, Васильев, Сериков и я. Наша задача там собрать трактор, домик, смонтировать как следует радиостанцию и начать четырехразовые метеорологические наблюдения. Работы очень много. Нам помогут Константинов со своей группой.

Утром на аэродроме провожаем товарищей. Настроение у всех бодрое, приподнятое – близка цель, к которой все стремились с осени. Ребята по металлическому трапу взбираются в самолет, звучат напутственные слова. Взревев моторами, Ли-2 взлетел с заснеженного аэродрома и взял курс на север…