Михаил Скрябин - В тени зелёной беседки

— Надо признать, что при всем темпе нашей «красивой жизни», заданном Митькой, темпа, заданного милицией, мы не выдерживаем. Следователь Артемьев нас переигрывает по всем статьям. И притом настолько очевидно, что на ринге ему давно засчитали бы победу по очкам за явное превосходство. А хоккеисты сказали бы, что он зажал нашу «контору» у наших же ворот и не даёт ни о чем думать, кроме защиты. А какие средства обороны у нас? Только ноги, как у зайцев. Остается одно…

— Бежать, — выдохнул Борис.

— Я не уверен, что надолго перехитрим следователя, но если хотим ещё погулять на свободе, побыть вольными людьми…

— Валера, а если бежать, то надолго? — грустно спросила Валя.

— На сколько придётся, — ответил Валерий.

— Вернее, на сколько удастся, — поправил Борис.

— Не лезть же самим в петлю, — вставил Юрий. Он чувствовал себя ущемлённым: только что был в центре внимания, а при обсуждении планов обходятся без него.

— А ты не суйся, — остановил его Борис. — У тебя уже подписочка.

— Какое это имеет значение? — заступился за Юру Валерий. — Если хочет с нами, я «за». Хоть и молод, не чета Митьке.

— А я что? Я не против, — не желая противоречить Валерию, согласился Борис.

Так неожиданно круто поворачивалась жизнь всех троих. Валентина не в счет. О ней на допросах не спрашивали. Пока во всяком случае. Времени на сборы этот дотошный Артемьев отпустил в обрез. Хорошо, если эта ночь в их распоряжении. До сих пор он дёргал по штуке в день.

— Пошли ко мне, — предложил Валерий. — Дед сегодня ночует у сестры. А ты, Валя, дуй домой и сиди тихо-тихо, как мышка. Авось пронесёт.

Беседка опустела.

…Как только Валерий запер изнутри дверь квартиры, Борис стал бурно проявлять инициативу. На первых порах он предложил заняться изготовлением оружия, так как собрались не в турпоход, а в бега, где еду никто для них не приготовит и добровольно не отдаст.

— Не желательно бы, — засомневался Валерий. — Знаешь, чем это пахнет?

— Не хуже тебя, — ощетинился Борис. — Но надо исходить из реальной обстановки. Ну, соберём по домам немного денег, круп там разных, консервов. Надолго ли хватит? Три рта всё-таки. Притом на вольном воздухе. Там в два раза больше съешь.

Юрий тоже был за оружие. Одно упоминание о нём делало побег заманчивым, романтичным. Валерий вздохнул и прошел на кухню, потом долго копался в кладовке. Вернувшись, бросил на стол два кухонных ножа, напильники с разными насечками и наждачную бумагу.

— Вот так стачивайте, — провел он ногтем по лезвию ножа. — Чтобы вышли наподобие финок.

И снова отправился в кладовку. Приволок тиски. Борис прикрепил их к столу и зажал в губках клинок. Работу распределили по способностям: Борис выполнял черновую, Юрий зачищал, а хозяин квартиры отправился на розыск охотничьей двустволки, которую дед куда-то засунул. Но разве от внука что спрячешь?! Скоро ружьё легло на стол рядом с тисками.

— Эх, дед мне за это ружьё голову открутит, — горестно сказал Валерий.

— Он что у тебя, охотник? — спросил Юрий, любуясь «централкой».

— Нет. После войны приезжал его командир и подарил на память.

— Велико. Как провезем в электричке? Да и там таскать тяжело, — прикидывая ружье на руке, деловито говорил Борис. Валерий не ответил. Положив «централку» на пол, он стал что-то вымерять рулеткой, делая отметки карандашом.

— Вот по этой черте отпилишь, — сказал он, подавая Борису снятые стволы. Борис кивнул. Как он сам не сообразил, что из длинного ружья можно сделать короткий обрез? И взялся за напильник.

— Этим до осени пилить будешь.

Валерий остановил Бориса, подал ему ножовку, а сам с помощью Юры занялся прикладом. Работали молча. Время подгоняло: до утра все должно быть закончено.

— А ловко мы статью зарабатываем, — невесело пошутил Валерий.

— Чего? — не отрываясь от стволов, спросил Борис.

— Статью, говорю, за изготовление оружия.

— Какое это оружие? — презрительно скривился Борис. — Кухонные ножи, охотничье ружьёе. Это ведь не винтовка или пистолет. Просто укорачиваем.

— Но получается-то обрез. А ножи… — Валерий положил лезвие на ладонь. — Вон на сколько за сердце зайдёт.

— Правда, — вспомнил Борис, — у нас один из напильника финку сделал — год схлопотал. Так что по закону…

— А под суд за это с шестнадцати лет, — засмеялся Юрий. — Так что я — вне закона.

— Верно, — охотно поддержал Борис. — Поэтому, если коснется, заготовку оружия на себя и возьмешь, — пригасил он Юрино веселье.

Но ненадолго. Перспектива уже утром стать вольным казаком отодвинула на задний план все страхи и возможные в будущем кары. Хотя следователь и велел ему с завтрашнего дня не пропускать уроков, Юрий твёрдо решил, что больше в школу ни ногой. Пусть хоть сажают в тюрьму. В классе все уже, конечно, знают, что с ним случилось, и слушать ехидные перешептывания за спиной и всякие там разборы на собраниях он не намерен.

Побег же поднимет Иванникова в глазах ребят. Ведь на такое никто из класса не решился бы. Это уж точно. Мать в эту ночь, как нельзя кстати, дежурила, поэтому, закончив свою работу, Юра сбегал домой и на скорую руку собрал свои вещички и что было в доме съестного.

Борис домой не пошёл. Он наперед знал, что там его ожидает: «Где шлялся всю ночь? Тебе наплевать на родителей…» — и всё в таком же духе. Даже во сне он мог повторить весь набор родительских попреков. А насчёт еды, то и думать нечего выудить что-нибудь незаметно от матери.

…Ранним утром трое мальчишек с тощими рюкзаками за плечами вышли на перрон Финляндского вокзала. Со стороны их можно принять за школьников, спешащих к месту сбора для отправки в пионерлагерь. Только рановато — пионерское лето ещё не наступило.

Не будь они так самонадеянны, не очень бы торопились. А будь поумнее, так повернули бы обратно.

Любое оружие — огнестрельное и холодное — само по себе, как предмет, имеющий специальное назначение, представляет опасность. Сколько несчастных случаев происходит с людьми в результате неумелого или небрежного обращения с оружием, не говоря уже о случаях, когда оно используется в преступных целях!

Этим определяется и общественно-опасный характер таких действий, как изготовление оружия, за которые закон предусматривает меру наказания в виде лишения свободы сроком до двух лет.

Следственной и судебной практике ещё приходится сталкиваться со случаями, когда учащийся ПТУ или молодой рабочий изготавливает оружие «просто так», без всякой цели, а потом при определённой ситуации оно в его руках или в руках других лиц становится орудием преступления.

Естественно, что изготовление оружия специально для совершения преступлений, как это имело место в данном случае, представляет несравненно большую общественную опасность.