Михаил Скрябин - В тени зелёной беседки

— Не поверят, — усомнился Юра.

— А ему какое дело, поверят — не поверят? Важно кинуть свою версию и стоять на ней вмёртвую.

Митька внимательно следил за логикой Сенькиных рассуждений, жалея, что не прихватил, как обычно, пары бутылок водки. Сейчас бы в самый раз. Да и денежки все равно уплыли…

— А как с остальным? — спросил Борис. Ему не сиделось на месте. Хочет Митька или нет, но придётся рассказать, откуда у него изъятые милицией деньги.

— Ты о чём? — делая вид, что не понял вопроса, спросил Митька.

— Сто девяносто шесть рублей не пятёрка. Их придется объяснять, — в упор глядя на Митьку, сказал Борис. Хотелось сказать покрепче, а еще лучше — врезать между глаз. Но при всех нельзя. Это потом, когда останутся один на один.

— Найду, что сказать, — уклонился от ответа Митька.

— А всё-таки? — настаивал Борис.

— Да что ты к нему привязался? Какое нам дело, откуда у него деньги, — сказал Валерий.

— Он знает… — начал было Борис, но вовремя осёкся — сам чуть не влез в щекотливое положение.

— Будь уверен, не выдумаю, что взял у тебя. — Митькино лицо расплылось в ехидной ухмылке. — Скажу, что копил на мотоцикл. У нас в цехе многие копят.

— Не пойдёт, — не понимая смысла пикировки, возразил Валерий. — Многие и ты — большая разница. Посмотрят зарплату — сразу влипнешь.

— А действительно, откуда у тебя такие деньги? — спросила Валя. — Нам-то ты можешь сказать?

— Тебя не касается, и помалкивай в тряпочку, — грубо оборвал Митька.

— Правильно, — поддержал Семён. — В нынешней ситуации лучше меньше знать.

— А про брюки, — быстро перевел разговор подальше от злополучных денег Митька, — скажу, что прожёг на рыбалке у костра.

— С кем? — опять стал уточнять дотошный Валерий.

— На кого-нибудь из вас сошлюсь. Вот хоть бы на Сеньку. Подтвердишь?

— Только не на меня, — испугался Семён. — Представь, меня вызовут…

— Как свидетеля ведь! — возмутился Митька таким явным отступничеством.

— Не имеет значения. В коридоре милиции могут оказаться хозяева коляски. Что тогда? Крышка ведь обоим.

— Да… — протянул Митька. — Верно. Расколешься, как от щелчка, и нас с пацаном заложишь, — кивнул Митька на притихшего Юру. — Заложишь, как пить дать.

— Я не об этом, — запротестовал было Семён, но Митька отмахнулся:

— Ладно. Штаны возьму на себя. Курил, мол, пьяный и прожёег.

— Так лучше, — согласился Валерий.

Пока решали, что говорить Митьке на допросе, Юра внимательно слушал, хотя, кроме коляски, из всех всплывших вопросов его ничто не интересовало — какие-то деньги, штаны. Да и время, отведённое мамой, чтобы навестить больную, давно истекло. Считая, что разговор подошёл к концу, Юрий поднялся.

— Мне пора домой, — смущенно сказал он.

— Да, надо расходиться, — поднялся и Семён.

— Подождите! — Митька торжественно встал, одернул куртку.

— Мало ли что случится. Может, не скоро придётся вновь собраться в таком составе. Это будет зависеть от каждого из нас. От нашей сплочённости. От того, как будем держаться. Поэтому я предлагаю: поклянёмся давать показания в милиции так, как только что договорились. Ведь могут вызвать не только меня.

— Клянусь, — первым произнес, вставая, Валерий. — От меня ни слова не услышат.

— От меня тоже. Клянусь! — Борис встал рядом с другом, взял его под руку. Этим безоговорочно отметалось то наносное, что мешало последнее время их дружбе.

— Клянусь, клянусь, — одновременно произнесли Митька, Семен и Юра. За слово «клянусь» можно было принять и чуть слышный шёпот Валентины.

Главарю зелёной беседки Дмитрию Потапову довольно быстро пришлось встретиться с представителями органа дознания в лице работников уголовного розыска районного управления внутренних дел. С теми, кто стоит в первом ряду на страже социалистической законности, интересов советского общества, прав граждан. С теми, на кого государство возложило нелёгкие, но почётные обязанности: предупреждать, пресекать и раскрывать преступления — иначе говоря, бороться с преступностью в самом широком и глубоком смысле этих слов.

Зря Потапов гадал, кто его «предал». Пренебрегая законом, нарушая его, он и его компания недооценили сил, возможностей и преданности делу тех, кто охраняет закон. Кстати, эта ошибка допускается всеми, кто встал на преступный путь. Каждый из них надеется, что он умнее милиции, сумеет обвести её вокруг пальца, остаться безнаказанным…

Всё обстояло значительно проще и сложнее, чем предполагал Потапов. С того самого вечера, когда расстроенные потерпевшие сообщили в отделение милиции о краже коляски, начались её поиски. И параллельно — того долговязого, который «помогал» потерпевшим, показав, в каком направлении девушка повезла коляску, и мальчишки, что крутился перед этим недалеко от парадной, судя по приметам, с этим долговязым. Все знают, что стены имеют уши, но почему-то не думают, что окна имеют глаза. И не обращают внимания на старушек и прохожих, обладающих часто неплохой памятью. Благодаря этому с помощью потерпевших и свидетелей, по словесному портрету, были составлены рисованные портреты, очень похожие на Корнилова и Иванникова. Теперь задержание их было вопросом времени — у каждого работника милиции и дружинника были фотографии этих портретов.

Искали всего одну коляску, а проверялась чуть не сотня похожих, раньше попавших в поле зрения милиции. Как видите, элементарно просто и вместе с тем неимоверно сложно, если учесть, что как коляска, так и подозреваемые по фотографиям разыскивались по всему городу, всеми подразделениями милиции. Кстати, так, а иногда и с расширением территории вплоть до соседних областей и республик, а если необходимо, то и дальше ведется кропотливая работа по раскрытию каждого преступления.

По мере совершения преступной группой Потапова других преступлений сразу начиналась работа по их раскрытию. По ряду признаков, называемых юристами «почерком» преступления, вскоре удалось установить, что кража коляски, угон машины, покушения на угоны, кража из ларьков, пожар в лесу, хулиганства на улице, в общежитии и в трамвае — дело рук одной и той же недавно возникшей преступной группы. В противовес ей была создана оперативная группа милиции, которая, как мы видим, довольно быстро справилась с поставленной перед ней задачей. Выявить всю преступную группу, вскрыть все совершённые ею преступления, выяснить роль каждого участника в совершении каждого преступления, собрать характеризующие их данные и установить причины, толкнувшие на совершение преступлений, было уже делом техники.

«Изготовлением оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ является их производство, а равно такой ремонт оружия, при котором ему возвращаются утраченные поражающие свойства. Как изготовление оружия следует рассматривать и производство обрезов из гладкоствольных охотничьих ружей, утрачивающих таким образом свое специальное назначение».