Михаил Скрябин - В тени зелёной беседки

Борис пошел вслед за товарищами, всё время оборачиваясь. Шаги преследователей, похоже, удалялись.

— Сдрейфили, — торжествующе объявил он.

— Дурак, сейчас вернутся с ружьями и собаками. Надо быстрее. Возьми Юрку, он вроде потерял сознание.

— Не могу, чёртов пёс порвал мне ногу.

Валерий чувствовал, что ещё немного — и он свалится. Ему надо хоть чуточку передохнуть, а такому бугаю, как Борис, пронести до леса щуплого мальчишку не составит труда.

— Придётся через «не могу». Ну!

Окрик подействовал. Борис перевалил Юрку через плечо и, недовольно бурча под нос, ходко пошёл вперёд. Валерий оглянулся. Очередная молния осветила группку людей, жавшихся к забору. Надо спешить. Время расценивалось на вес свободы, а то и жизни.

Вот и окопчик, от которого начинали поход. Борис приладился было сбросить Юрку, но Валерий подстегнул:

— Быстрее, могут спустить собак.

Напоминание о собаках подействовало сильнее окрика. Борис хотел свернуть по направлению к базе, но Валерий и тут упредил:

— Не туда, Борь, к железке. Пусть думают, что заявились с соседней станции или из города. А то придется в погреб перебираться.

Юра от холода очнулся, застонал, заворочался.

— Передохнуть бы, — запротестовал Борис, — раны перевязать. А ты не крутись! — передёрнул он плечом.

— Десять минут отдыха обернутся пятью годами колонии.

— Вам-то с Юркой как на курорте, а я хоть погибай.

— Ничего, не сломаешься.

Валерий не испытывал жалости к Борису, не верил в его «раны», которые нужно перевязывать. Просто хочет отделаться от ноши. Ведь ему бросить мальчишку, а самому уйти от погони ничего не стоит. А может, не так? Может, возводит на товарища напраслину? Ведь несколько минут назад обвинил Бориса в трусости, а тот, прикрывая их, готов был один пойти на преследователей.

Дорогу перерезал ручей. Борис, выискивая узкий переход, пошёл по берегу.

— Лезь в воду. Не сахарные, — сказал Валерий и первым ступил в ручей. Пошел вверх по течению. — Собак со следа собьём, если пустят.

— Да кто пустит? Сидят по своим хатам и нос боятся высунуть на улицу.

— Не говори.

Тревога не покидала Валерия. Единственным средством спасения был этот ручей. Вода в некоторых местах доходила до пояса, но это не имело значения, так как дождь все равно создавал стопроцентную влажность.

Ноги сводило от холода, зуб на зуб не попадал, но остановиться нельзя ни на минуту. Не только из-за собак и людей, но и от леденящего сердце холода. Приближающийся лай псов подтвердил худшее: запутать след не удалось. Лишние метры, которые можно успеть пройти перед тем как их настигнут, сейчас ничего не решали. Старая ель с лапами, спускающимися прямо в ручей, подсказала решение.

— Сюда, — прохрипел Валерий. Естественный шалаш укрыл беглецов. — Давай Юрку.

Борис тряхнул плечом. Валерий подхватил и усадил Юрия прямо в ручей, прикрыв ему на всякий случай рот ладонью. Сидя по горло в воде, замерли, чутко вслушиваясь в шум погони.

Но что это? Громкий лай перешел в виновато-заискивающее повизгивание. Валерий понял: собаки потеряли след. Наверно, там, где они вошли в ручей. Теперь стали слышны и голоса людей. Слов не разобрать, но по отдельным восклицаниям можно понять, что идет спор. Потом лай собак сместился дальше, вниз по течению. А через несколько минут на противоположном берегу замелькали огоньки карманных фонариков. Значит, преследователи разделились на две группы. Слышались отрывистые мужские голоса, затем в них вплелся женский.

— А мне их жалко, — говорила женщина. — Ни кола ни двора. Сидят где-то и лязгают от страха зубами. Пацаны, поди.

— Нашла кого жалеть, Галка, — перебил её мужской бас. — Бандиты они, ворюги. Захотели бы работать, всё имели. А они, видишь ли, не желают жить по-людски. Им бы взять задарма, что другие горбом, да мозолями наживают. Сегодня Волка убили, а завтра, глядишь, и в тебя стрельнут.

— Да чего там завтра, — вступил в разговор звонкий голосок, — видимо парнишки. — И сегодня, батя, могут пальнуть, если на них выйдем.

— Точно, — подтвердил бас. Луч фонарика провел полоску по воде, по еловым веткам, накрывшим ребячьи головы. Если бы не страх всплеснуть водой, они, наверно, окунулись. И снова темень — луч фонаря замелькал дальше по воде, по веткам деревьев, по осоке.

«Пронесло», — мелькнуло в закоченевших головах. И действительно, голоса, шаги, свет фонариков удалялись. Сидеть дальше в холодной воде просто невыносимо, но и выбраться на берег страшно. Кто знает, не вернутся ли обратно той же дорогой?

Прошло еще с десяток томительных жутких минут. Тихо. Даже дождь и тот прекратился. Только по слабым отблескам молний можно догадаться, что гроза откатилась на север. Счет времени был потерян. Сколько прошло, пока решились выбраться из укрытия, неизвестно. Когда, разминая затекшие, окоченевшие суставы, где ползком, местами на четвереньках, добрались они наконец до лесной дороги, ведущей на базу, начало светать.

В другой обстановке, увидев друг друга в таком виде, они посмеялись бы, но сейчас не до смеха. Мокрая, измазанная в тине одежда облепила тела, длинные волосы свисали жалкими космами по грязным лицам. Брюки и пиджак Бориса после схватки с собакой носили такие красноречивые следы зубов, что показаться на глаза людям нечего и думать. Плохо обстояло дело с Юркиной рукой. Валерий осторожно ощупал ее — рука распухла как бревно.

— Похоже на вывих, — сказал он.

— Наверно, — сокрушенно согласился Юрий. Странно, но после вынужденного купания боль уменьшилась, силы прибавились, и он теперь мог передвигаться самостоятельно.

— Вернёмся на базу, попробую вправить, — пообещал Валерий.

— А как?

— Борис подержит, а я дёрну.

— Так больно же будет.

— Придется потерпеть. В больницах так же вправляют.

— Что будем делать? — не очень интересуясь рукой товарища, задал Борис вопрос, начинавший становиться традиционным.

— Если бы я знал… — задумчиво промолвил Валерий.

— Надо подаваться на базу,' — сказал Юрий, который сейчас мечтал только о тепле и покое.

— А трескать что будем? — спросил Борис.

— Да хоть лягушек, — отозвался Юрка.

— Что?!

— А что, идея. У французов это деликатес. Как у нас крабы, — на полном серьезе поддержал Валерий.

— Так сколько же мне их надо?

— Сколько надо, столько и наловишь. Их здесь полно, — ответил Юрий.

— А вы что, не будете? — подозрительно спросил Борис.

— Почему же? Если наловишь на всех и сваришь, разделим с тобой компанию, — успокоил Валерий. — Ну-ка, покажи рану.

Не поднимая штанину, Борис сквозь бахрому указал на глубокие следы собачьих зубов. «Здорово приласкал его пёс», — подумал Валерий, впервые за ночь пожалев товарища. Было ясно, что оба они — и Борис, и Юрий — вне игры. Придется рассчитывать на свои силы. Хочешь не хочешь, а еду доставать надо. На станцию Горьковская путь заказан — их там наверняка ищут. Придётся направиться в глубь перешейка, разыскать какой-нибудь сельский магазин.