Берды Кербабаев - Айсолтан из страны белого золота

"Да, это так, и не может быть иначе, потому что нас учит, нас ведет, нами руководит великий учитель, имя которого…"

Докладчик как будто разгадал мысли Айсолтан — мысли всего зала. Он отвечает на эти заветные мысли:

— Во всех концах мира, во всех странах одно имя произносится с большой любовью, имя, звучащее с одинаковой силой на всех языках, как призыв к подлинной дружбе между народами, как призыв к длительному миру и международной безопасности. Это имя известно всем — имя нашего великого учителя и вождя, нашего любимого отца и друга, родного товарища Сталина!

— Товарищ Сталин! — повторяет Айсолтан и поднимается, вся устремившись вперед.

Поднимаются и все делегаты и стоя рукоплещут; словно шумящий прибой, рукоплескания перекатываются по залу из края в край. Обеими руками опираясь на трибуну, докладчик продолжает говорить, и Айсолтан повторяет — нет, вместе с ним произносит — слова, полные несокрушимой веры и силы:

— Жизнь за нас!.. Правда за нас! История за нас! Против прогнившего капитализма, катящегося в бездну! будущее за нас!

Доклад окончен. Снова бушуют рукоплескания, снова звучит любимое имя… Эти голоса и рукоплескания продолжают еще звучать в взволнованном до самой глубины сердце Айсолтан, когда огромный зал уже пустеет. Девушка не хочет покидать зал ни на минуту, но пожилой человек в больших очках, который был ее соседом в самолете, а вечером ходил с ней и с другими туркменскими делегатами по Москве, уговаривает ее пойти в буфет, выпить чаю. После перерыва они первыми возвращаются на свои места около трибуны, и Айсолтан снова вся обращается в слух, внимая речам делегатов конференции — крупнейших советских ученых, писателей, рабочих, колхозников и иностранных гостей.

Радостная улыбка озаряет ее лицо, когда на трибуну поднимается председатель украинского колхоза — рослый, плечистый человек с открытым, простым лицом. Не только его грузная фигура, но и громкий, басовитый голос и пылкость речи сразу переносят Айсолтан в ее родной колхоз. И она, забывшись, теребит соседа за рукав, горячо шепчет ему на ухо:

— А ведь он же совсем, как Аннак, наш председатель! И говорит так же, как он! Вы знаете, ведь Аннак воевал на Украине, через Днепр переходил…

С соседних кресел недовольно оглядываются на Айсолтан, — она мешает слушать, — но, увидав, ее сияющий, взволнованный взгляд, устремленный на трибуну, все понимают — выступает знакомый ей, близкий человек, как же тут не волноваться? И никого не удивляет, что эта смуглая девушка в национальном туркменском платье так горячо принимает к сердцу выступление украинца. В Советском Союзе все народы живут как братья и сестры в родном отцовском доме, — это великий и счастливый закон нашей жизни, дарованный нам гением Ленина — Сталина.

И снова радостно волнуется Айсолтан, когда выступает русоволосая девушка в изящном темном костюме. Девушка говорит от имени текстильщиц Ивановской области. Она обращается ко всем женщинам мира с горячим призывом:

— Везде и всюду поддерживайте миролюбивую политику советского государства, решительно разоблачайте ложь и клевету империалистов… Мы не хотим войны и всеми силами будем бороться за мир… Своим самоотверженным трудом мы отведем кровавые руки поджигателей новой войны!

Девушка энергично встряхивает коротко остриженными светлыми волосами. Айсолтан слушает ее и невольно сжимает свои маленькие крепкие кулачки, хмурит тонкие брови. Уж за ней-то дело не станет, когда надо будет показать, как советские девушки умеют бороться за мирную жизнь!

Делегатов братских республик Советского Союза сменяют на трибуне иностранные гости. Айсолтан горячо аплодирует представителю победоносного китайского народа — народа, разгромившего силы реакции, возглавляемые американскими империалистами. Она запомнит слова этого человека: четырехсотсемидесятимиллионный китайский народ — верный друг Советского Союза и всеми силами будет поддерживать его в борьбе за мир, против войны. Она передаст эти слова всем колхозникам родного села, пусть и они узнают о том, как множатся ряды сторонников мира.

На трибуну поднимается высокий сухощавый старик с гладко выбритым лицом и розовой лысиной, обрамленной белыми волосами. Он приветствует конференцию от имени всех жаждущих мира англичан и говорит, что в сердцах английского рабочего класса глубоко вписано одно магическое слово — Сталинград. Слушая его, Айсолтан невольно вспоминает, как мать" утирая слезы рукавом, рассказывала ей об отце, о том, как он едва не погиб от рук английских интервентов, как они сделали его на всю жизнь калекой, и сердце у нее горит. Ей хочется сказать этому седому человеку, которого внимательно слушает зал, что английские рабочие должны поскорее обуздать хищных английских империалистов, готовящих новую войну…

На другой день то, что хотела сказать Айсолтан, сказал пожилой человек в больших очках, кресло которого с утра пустовало. Тот, кто занимал его вчера, стоит сейчас на трибуне и, прикрывая глаза рукой от яркого света наведенных на него юпитеров, молча ждет, пока затихнут приветствия. Он понимает, что зал рукоплещет не ему, — ведь фамилия его хорошо известна только в ученых кругах: передовые люди советской земли, собравшиеся в этом зале, чтобы сказать о своей воле к миру и готовности бороться за него, приветствуют в его лице свободный туркменский народ и мудрую партию Ленина — Сталина, создавшую государство, в котором сын безграмотного пастуха, сам в юности пасший байские стада, мог стать ученым, профессором, доктором наук. А таких, как он, тысячи. Двести тысяч юношей и девушек в Советском Туркменистане учатся в средних школах. Десятки тысяч учатся в техникумах и высших учебных заведениях.

Он говорит о том, что туркменский народ не хочет войны, он занят мирными делами, он готовится к организации своей национальной Академии наук, он строит каналы для орошения пустующих земель, он создает и выращивает новые сорта советского хлопчатника, в каждой коробочке которого для нас — залог мирной и счастливой жизни, он хочет быстрее восстановить и сделать прекраснее, чем прежде, свою столицу Ашхабад, пострадавшую от землетрясения. Туркменский народ, как и весь советский народ, занят мирным, творческим трудом.

— Господам Трумэнам и Черчиллям не удастся обмануть простых людей мира. Советские народы не хотят войны, им не нужны ни американские, ни чьи-либо другие территории. Мы хотим только одного: чтобы не мешали нашему мирному труду, нашему мирному строительству, не посягали на нашу мирную, радостную жизнь… Мы, советские люди, всегда были и остаемся в первых рядах прогрессивного человечества, борющегося за прочный мир и демократию… Все больше подтверждаются сталинские слова о том, что миллионы простых людей стоят на страже мира. Дело сторонников мира правое, а правое дело всегда побеждает.