Александр Ройко - Вcё повторится вновь

— Почему?

— Ну, это очевидно. Тебе начали сниться мальчики, если я не ошибаюсь, четыре года назад. И младшему из них было в среднем семь лет. Их родители вряд ли переехали в Россию всего одиннадцать лет назад.

— А это ещё почему?

— Потому что имена Дмитрий и Денис — не сербские. А люди, которые переехали в другую страну, вряд ли сразу назовут детей пока что незнакомыми для них именами. Они будут помнить о своей Родине, и, скорее всего, назовут детей именами, принятыми в их стране. Это больше, кстати, касается Дениса, потому что Дмитрий, судя по имени, должен жить в России вообще давным–давно. Кроме того, в МИДе Сербии на людей, которые эмигрировали 10–15 лет тому назад, я думаю, данные всё же были бы. А их не оказалось. Значит, эти люди эмигрировали из родной страны значительно раньше.

— Ну что ж, — сказала задумчиво Диана. — Твоя дедуктивная логика меня убедила. Но что это меняет?

— Очень многое меняет. Если бы сейчас существовал СССР, ты могла бы обратиться в наше посольство, чтобы они помогли тебе разыскать Зорича Дениса Дмитриевича.

— Но я и сейчас могу это сделать, — не дослушала до конца Диана.

— Конечно, можешь, — спокойно ответил Филипп. — Но куда ты будешь направлять запрос? В наше посольство в России? А почему не в Белоруссии или в Украине, в Грузии, в Латвии и так далее?

Диана сразу всё поняла, вспомнив о Хорватии, Черногории и Словении:

— Ты, как всегда, прав.

— Понимаешь, раньше можно было обратиться в наше посольство в Советском Союзе, и они бы, в свою очередь, по своим каналам связались с компетентными органами. Это дело разрешилось бы тоже не так скоро — территория бывшего СССР была огромная, да и населения было около 250 миллионов — но всё же, в конце концов, нужного человека точно отыскали бы. А сейчас не будешь же ты рассылать запросы во все страны, которые обрели независимость после распада Советского Союза.

— Да, я теперь прекрасно поняла, — уныло выдавила из себя Диана.

— Это ведь ещё тоже не всё. Наша рабочая версия — Россия, точнее бывший СССР. Но это же не факт. Только в качестве приоритета. Но с таким же успехом такими странами могут быть Польша, Болгария, Румыния — какие там ещё есть славянские страны. А если даже не славянские?

Диана сидела, как в воду опущенная.

— Господи, Филипп, как ты меня сначала обнадёжил, — ужасно расстроенным голосом произнесла его подруга. — А теперь что — бросить все поиски? Но я уже не могу, — она буквально взмолилась. — Пойми, если я этого не сделаю, то буду себя корить до самых последних дней.

— Я и не говорю, чтобы ты отказывалась от этой затеи, точнее от твоей сокровенной мечты.

— И что же мне делать? — уже всколыхнулась Диана.

— Мне пришла в голову одна мысль. Тебе снятся сны, и я не думаю, что они полностью повторяют один другого. Обязательно должны быть какие–то отличия. Да что там должны быть, я уверен — они точно есть. Но их нужно только вспомнить. Ты во сне сосредотачиваешься только на мальчиках, но это не правильно.

— Да я не сосредотачиваюсь вообще, я просто вижу то, что мне снится.

— Верно, я не так выразился. Но теперь тебе нужно заставить себя сосредоточится на деталях. Я уверен, что у тебя получится. Ты ведь сама говоришь, что если человек чего–то хочет, то он обязательно сможет . Так ведь?

— Да, именно так. Но что дадут детали?

— Могут дать очень многое. Ты вспомни, наверное, дети тебе снились не всегда в домашней обстановке, а в каких–то случаях и на природе. Ты же сама говорила — то вы листочки собирали, то играли на детской площадке.

— Я поняла! — радостно закричала Диана. — По природе, может быть, удастся определить и страну их нахождения.

— Возможно, но я имел в виду несколько иное. Да, по природе можно отличить, скажем, Китай и США или те же Канаду и Мадагаскар. Но отличить только по природе Канаду и США, Англию и Францию не так–то просто.

— Ты страшный человек, — пошутила Диана. — Я только обрадовалась, а ты снова тотчас окунул меня головой в холодную воду. Так что же ты имел в виду?

— Ты не обижайся, дорогая, — улыбнулся Филипп. — Я же не специально. Понимаешь, я рассуждаю, мысли приходят ко мне в процессе рассуждения, и я их сразу тебе озвучиваю.

— Но что же ты, всё–таки? имел в виду?

— Хорошо, если бы дети проживали в городе, а не в селе. Но я надеюсь, хочу надеяться, что живут они всё же не в селе. В селе будет очень сложно. А вот если местом проживания является город, то можно не только определить страну, но и сам город, понимаешь?

— Да, — Диана прямо засияла. — Каждый город, нет, не каждый, конечно, но многие города имеют свои индивидуальные особенности.

— Совершенно верно. Такими особенностями могут быть архитектура домов, их отдельные элементы, если старинные — то их украшения, какой эпохи строения — ренессанс, барокко, готика. Это может быть и сама планировка улиц, достопримечательности города, как, например, в Париже Эйфелева башня, какие–то свои памятники, монументы и другое.

— Да, есть отличия и в транспорте, например Англия и Франция. А ещё …, — она вдруг осеклась и замолчала.

— Что случилось? — забеспокоился Филипп.

— Памятники, памятники, — шептала Диана подобно тому, как рассеянный географ Паганель из романа Жюль Верна «Дети капитана Гранта» шептал: « Ландия, ландия — Новая Зеландия!»

Затем она подняла глаза на Филиппа и удивлённо сказала:

— Памятники, понимаешь, Филипп — памятник! Какой ты молодец! Я, действительно, видела во сне сына около памятника.

— И кому был памятник? — взволнованно спросил он.

— Деталей я не помню, но это был всадник на коне.

— У–у–у, — разочарованно протянул Филипп. — Данный факт нам как раз мало что даёт.

— Да, я понимаю. Много есть городов с такими памятниками.

— И даже городов с несколькими подобными памятниками. Какие–то отличия всадника от других ты не помнишь?

— Он сидел на коне, а в правой руке держал не то меч, не то саблю…, не то дубинку, — неуверенно произнесла Диана.

— Ничего это не меняет. Если всадник на коне, то в большинстве случаев он держит меч или саблю. Что касается дубинки, то это вряд ли. Дубинку держали всякие там неандертальцы ещё до одомашнивания лошадей. Если всадник на лошади, то оружие у него уже было посерьёзнее. Может быть, это было копьё? Как, например, Дон Кихот? Или щит какой–нибудь?

— Нет, не копьё — точно. Копьё обычно держат вертикально или наперевес. А у виденного мною всадника рука была поднята или отведена немного в сторону. Не помню, но точно не копьё. И не щит.

— А как он был одет? Какого столетия покрой его одежды — рыцарские латы, костюм мушкетёров, знатного вельможи, смокинг какой–то или современный пиджак?

— Латы отпадают — абсолютно точно. Современный костюм? Тоже, вроде бы, нет. Да и кто из наших современников сейчас залезет на лошадь. Скорее всего, это была одежда какого–то вельможи средневековья.