Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28

Первым делом поймали ослов, отвели их в чащу по другую сторону скалы и там привязали. Потом перенесли свое оружие, два ведра с водой и пакеты с печеньем и хлебом в глубокую канаву, шедшую под отвесной скалой. Эта канава была словно создана для обороны: ни сзади не обойдешь, ни сбоку, а перед канавой — открытое пространство, любое передвижение противника будет видно как на ладони, знай бери на мушку.

Когда подготовка к обороне была завершена, Куртин сказал:

— А ведь у нас хватило бы времени всем залезть на скалу, спрятаться там в расщелине и переждать, пока они уйдут.

— Ну и балда же ты, — разозлился Доббс. — Тогда они обнаружат нашу шахту, наш рудничок, и мы не сможем добраться туда, чтобы забрать каждый свою долю.

— Я что-то никакого рудничка не видел, — сказал Лакод.

— Откуда тебе, — ответил Доббс. — Но, раз такая история, давай говорить начистоту. Конечно, у нас есть шахта. И пока мы здесь продержимся, им ее не видать. А если спрячемся, они станут искать Куртина с его ружьем и в конце концов наткнутся на шахту, не сегодня так завтра. Засыпать ее у нас времени нет, и уйти отсюда никак нельзя, потому что если кто-то захватит шахту, нам своего добра отсюда не вывезти. Мы должны держаться здесь и не дать им пройти. Тут игра не на жизнь, а на смерть. Даже если они не знают, что мы золото намыли, понимаешь, они нас разденут до нитки, ни ботинок, ни сапог не оставят. И тогда придется подыхать в джунглях…

— Он прав, — подтвердил Говард. — Будь у нас выбор, мы бы с ними связываться не стали. Ко выбора нет, и в этом все дело.

— Они свернули! Они поворачивают наверх! — крикнул Куртин, спрыгивая со скалы. — Ну, приготовились! Встретим их!

— Как ты думаешь, когда они тут объявятся? — спросил Говард. — Ты ведь эту дорогу знаешь лучше нас всех.

— Это у них займет ровно пятнадцать минут. И они будут здесь. Оставь они лошадей внизу и знай они все потайные тропки — сэкономили бы еще минут десять.

— Ты уверен, что они поднимаются сюда, ты не ошибаешься? — спросил Доббс.

— После того, как они свернули, им ничего другого и не остается. Им придется проехать через эти места! Иного пути на перевал нет.

— А вдруг они повернут обратно?

— Это, конечно, они могут. Но лучше на это не рассчитывать.

— Сложим-ка палатку, — предложил Доббс. — Тогда они не сразу пронюхают, что здесь ночевал не один человек.

Палатку скатали и перенесли в канаву. Потом вырыли что-то вроде профильных окопчиков: голову высовывать не надо, а обзор полный. Обсудили еще план действий, и тут сердца у них забились чаще — они услышали голоса мужчин, достигших последнего поворота.

Несколько минут спустя они показались на фоне кустарника у самой кромки открытой площадки. Лошадей они скорее всего оставили у последнего поворота, потому что как раз последний небольшой участок пути для лошадей самый трудный. Но не исключено, они поднялись сюда без лошадей и по другой причине. Из кустов их вышло семеро, трое остались при лошадях или заняли удобные для наблюдения точки.

Все они были вооружены. У каждого по револьверу, у некоторых вдобавок и ружье. Все в сомбреро, с пестрыми платками, завязанными на затылке, двое — босиком, у одного на одной ноге кожаная гетра, другая — босая. Ни на одном нет целой рубашки, зато кое у кого кожаные куртки, а у троих — длинные облегающие кожаные брюки по щиколотку. На всех по одной, а то и две-три патронные ленты. У некоторых на плечах свернутые одеяла. Одеяла других и мешки с продовольствием остались, наверное, на лошадях.

Когда они вышли на площадку, ограниченную сзади отвесной скалой, а с трех других густым, непроходимым с виду лесом и колючим кустарником, они с удивлением огляделись. Судя по их жестикуляции, они ожидали увидеть нечто иное, не то, с чем сейчас столкнулись. Они не могли не заметить, что совсем недавно здесь был лагерь, что здесь кто-то жил. Валяются нарубленные дрова, кострище покрыто пеплом, его еще не сдуло; пустые консервные банки, осколки разбитой глиняной посуды, обрывки бумаги, скомканные газеты, а вот тут стояла палатка — ее очертания отчетливо видны. Сама площадка представляла собой неправильный прямоугольник с длиной сторон шагов в шестьдесят, но они день от дня несколько удлинялись — приходилось подрубать дров. Да и по этим срубленным деревцам было видно, что ушли отсюда совсем недавно.

Бандиты собрались в углу площадки, закурили. Некоторые присели на корточки, остальные о чем-то переговаривались. По-видимому, тот, в сомбреро с золотой лентой, был их вожаком: когда он говорил, все не сводили с него глаз.

Они приблизились на несколько шагов к центру площадки и снова остановились, заговорили. Было совершенно очевидно: они не знают, ни чем заняться, ни с чего начать. Кое-кто из них решил, наверное, что гринго, американец, ушел отсюда и они опоздали. К такому же выводу пришел в конце концов и вожак, которого они называли Рамирес.

Постепенно разошлись по разным углам площадки и начали перекликаться, причем довольно громко. Сидевшие в канаве могли расслышать едва ли не каждое слово, понять, что противник замышляет, и соответственно настроиться. Не исключено, бандиты отдохнут здесь и отправятся дальше, а они обретут долгожданный покой.

Наконец после долгих толков и пересудов бандиты пришли к единому мнению. Они переговаривались на столь повышенных тонах и так размахивали при этом руками, что осажденным не стоило большого труда понять суть замысла бандитов. Было решено разбить здесь лагерь и пробыть довольно продолжительное время, пока история с поездом не потеряет свою теперешнюю актуальность и солдаты не перейдут на поиски в соседние районы.

Место это было для них чрезвычайно удобным. Воду они уже обнаружили чуть пониже, трава для лошадей тоже найдется неподалеку, а прокормиться в случае чего можно и овощами с крестьянских полей, если уж дичь и жареное мясо опротивят. Не доезжая сюда, они обнаружили открытое местечко, как нельзя лучше подходящее для наблюдения за всеми тропинками и дорогами в округе; и когда солдаты появятся, они сумеют своевременно скрыться — если, конечно, обнаружат другую дорогу, ведущую вниз; при появлении солдат спускаться придется так или иначе, не то они окажутся здесь в западне.

— Я сперва подумал, — тихонько проговорил Говард Куртину, — что мы последние ослы — почему не прокрались отсюда ползком к нашей шахте. А теперь вижу, что большей дурости мы и сделать не могли. Потому что стоит им здесь засесть надолго, они прочешут все вокруг, и нас у шахты нашли бы в два счета.

— Но что нам делать, если эти устроят здесь свой лагерь? Ума не приложу… — прошептал Доббс. — Об этом никто из нас не подумал. Я и сам думал, что они как пришли, так и уйдут.