Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28

Вот почему этим людям не требуется никакой фантазии и особой изобретательности, если они вздумают скоротать время со своей жертвой — достаточно вспомнить знакомые с детства картины из церквей. И они подражают увиденному, они верны образцам, ибо все их духовное воображение уходит корнями в религию.

Индейцы-язычники в Сьерра-Мадре, Оаксаки, Чеапасе и Юка-тее на дикие зверства не способны. Зато метисы и мексиканцы, которые перед совершением преступления молятся богоматери и часами простаивают перед изображением святого Антония, моля о благословении, а потом снова взывают к богоматери и обещают ей по десять стеариновых свечек, если их не схватят правительственные войска — для них нет ни преступления, ни жестокости, к которым они не были бы готовы. Совесть у них всегда чиста — пусть все их грехи им отпустят те фигуры и картины в церквах, которые, по их мнению, для этой цели и созданы.

Похоже, бандиты мечтали сейчас о приятном послеполуденном развлечении, которое начнется с того, что жертве будут медленно всовывать в рот тлеющие кусочки дерева. Они обсуждали это открыто, как дело решенное и принятое, и Куртин мог себе представить, что его ожидает.

Один из них достал револьвер и прикрыл кожаной курткой, чтобы сразу нельзя было заметить, что он снят с предохранителя. Куртин этого его движения не заметил, бандит был прикрыт другим; но от глаз Лакода оно не ускользнуло.

Бандиты поднялись и снова направились к середине площадки.

— Послушайте, сеньор, — крикнул мужчина в сомбреро с золотистой лентой, — давайте попробуем столковаться. Мы собираемся сейчас уйти, потому что у нас нет здесь больше еды; мы хотим поспеть на базар к завтрашнему утру. Так что самое время сниматься с места. Дайте нам ваш револьвер. У меня есть золотые часы с подходящей цепочкой. Предлагаю их в обмен на револьвер. Часы стоят сто пятьдесят песо. Вы внакладе не останетесь.

Он достал из кармана часы и помотал ими на цепочке.

Куртин опять привстал. И крикнул:

— Оставьте себе ваши часы, а револьвер останется при мне. Собираетесь вы на базар или нет, мне все равно. Но револьвера вам не получить, и точка.

Опершись руками о землю, он хотел было уже спрыгнуть в свой окопчик, когда тот из бандитов, что держал револьвер под курткой, выхватил его. Он стоял за спинами других, и хотя Куртин его самого видеть и мог, заметить оружие в его руках был не в состоянии.

Но не успел бандит нажать на «собачку», как прогремел выстрел и револьвер выпал у него из руки; высоко подняв ее, бандит крикнул:

— Меня ранило!

Когда раздался выстрел, все бандиты с удивлением повернулись в сторону канавы. Увидели поднявшееся над ней легкое облачко. Но поднималось оно у левого угла, а не над тем местом, где сидел Куртин. Ни стрелка, ни его оружия они не заметили.

От удивления они онемели. Осторожно пятясь, снова оказались в тени деревьев. Там расселись на траве и все разом заговорили. О чем — этого осажденные в канаве расслышать не могли, но, судя по всему, бандиты были в полнейшем замешательстве. Как? Неужели в канаве притаились полицейские, выследившие их?

Появились и трое остальных, снявшиеся со своих постов в лесу: они услышали выстрелы и подумали, что без них здесь не обойдутся. Но вожак отправил их обратно, полагая, вероятно, что в данный момент им куда важнее быть при лошадях.

Некоторое время они продолжали переговариваться, и вдруг все расхохотались. Встали и, не переставая смеяться, снова перебрались в центр площадки.

— Вы, сеньор, больше с нами таких шуток не шутите, — крикнул вожак, — Мы все видели. Вы привязали в углу канавы ружье, а потом дернули за шнур. Нас на мякине не проведешь.

Бандиты открыто веселились. И вдруг — у каждого из них в руках по револьверу!

— Выходите сюда, милейший, а то придется вас вытаскивать! — крикнул вожак. — Не тяните время. Раз, два, три. Ну, вылазьте!..

— И не подумаю! — крикнул Куртин. — Сделайте только шаг, открою огонь.

— Ладно, поглядим, уважаемый.

Бандиты все разом бросились на землю и с револьверами в руках со всех сторон поползли к тому месту, где сидел Куртин. Но проползли недалеко. Из четырех точек канавы прогремели выстрелы, и двое бандитов закричали, что их ранило.

Все повернули и ползком вернулись к кустам. Что предпринять? Теперь ясно, в канаве прячется не один человек, а четверо или даже пятеро. Если это и впрямь полицейские, банде конец, потому что полиция наверняка забралась не только сюда, но и оседлала дорогу, перекрыв все пути отхода. Оставался один выход — принять бой. С другой стороны, они, похоже, не намерены начинать первыми, а предпочитают выждать, посмотреть на поведение тех, из канавы. Они ожидали атаки оттуда. Но поскольку из канавы не доносилось ни звука и никто их не атаковал, бандитами овладела неуверенность, они опять заподозрили гринго в каком-то розыгрыше. Будь он там не один, а с солдатами, они пошли бы в атаку и погнали бы прямо в объятья основных частей, ждущих внизу, на дорогах.

Но часовые ни о чем подозрительном не доносили, а когда один из них поднялся в лагерь, он покачал головой: нет, внизу никаких солдат нет, дорога свободна.

Один из бандитов предложил устроить самую настоящую осаду, не важно, солдаты там в канаве или охотники, теперь игра тем более стоит свеч. Если там несколько человек, значит, и револьверов у них несколько, и продукты найдутся и разные другие вещи, которые могут пригодиться, численного превосходства осажденных опасаться не приходится, в противном случае в подходящий момент — когда вся их группа смешалась в центре площадки после первых выстрелов — те решили бы дело прямой атакой.

Четверо в канаве сочли, что необходимо посоветоваться, тем более что видели — в самое ближайшее время бандиты ничего не предпримут. Сползли в тот угол, где сидел Говард, чтобы обсудить, как быть дальше. Поели немного, выпили по стаканчику воды и позволили себе то же удовольствие, которое бандиты позволяли себе в течение долгих часов — закурили.

— Знать бы, что они замышляют! — сказал Куртин.

— Узнаем или нет — разницы никакой, — проговорил Говард. — Мы сможем действовать лишь после того, как начнут они.

— А если все-таки выбраться отсюда и ударить?.. — предложил Доббс.

— Тогда мы раскроем наши карты, — Говард покачал головой и набил трубку. — Пока что они не знают, сколько нас. А тогда смогут рассредоточиться. Площадку удержать мы сумеем, но к дороге они нас не пропустят, перестреляют из засады. Удобнее всего удерживать площадку, оставаясь здесь, в канаве. Мы, между прочим, не знаем даже, не подымается ли за ними вслед другая группа.

— Я тоже считаю, лучше нам всем спокойно оставаться в канаве, — сказал Лакод. — Не на век же они сюда заявились.