Наталия Мельникова - Под знаком Змееносца

Все совпадения с реальными людьми и событиями не случайны. Так как случайностей не бывает.

Я приоткрыла один глаз. Яркий свет лампы заставил меня тут же закрыть его снова. Жужжание и скрипение в голове порядком поднадоело, не добавляла радости и затекшая шея.

Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе… – раз за разом мысленно, так как рот был перекошен и издавать какие-либо членораздельные звуки было нереально, да, в прочем, и не к месту (представляю удивление Искандера, если бы я вдруг начала распевать мантру) повторяла знакомые слова, пытаясь расслабиться и отвлечь себя от неприятных и болезненных ощущений.

– Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе… Это конечно не медитация на теплом песке Сиамского залива, сидя в падмасане, проще говоря, позе лотоса. Тем не менее, Махамантра, как впрочем и обычно, не подвела и мне удалось увести сознание от поднадоевшего жужжания, тело слегка расслабилось, мысли плавно и лениво проплывали мимо.

– Ай!!! – резкий укол вернул меня к реальности. Когда же закончится эта пытка? Надеюсь, что уже скоро. А пока у меня есть время вспомнить с чего же все это началось.

Появиться на свет в этот раз мне довелось на закате советской эпохи. Ребенком я была живым и подвижным, с весьма богатой фантазией. Порой выдумывала и детализировала целые миры, втягивая в свои игры дворовую ребятню. Наверное, как часто это случается с детьми представляла себя кем-то другим: покорителем драконов с другой планеты, разведчиком из иных миров или принцессой эльфов, живущей инкогнито на Земле. Думала, что когда выросту обязательно стану актрисой. Это сколько же жизней можно будет прожить в одной!

Мой серый, в то время не слишком захламленный яркими бордами и огнями город, казался мне сказочным и удивительным миром, а совковая трешка в панельном доме, где мы жили с родителями, бабушкой и братом, была настоящим волшебным дворцом.

В детский сад, как большинство моих сверстников, меня не отдали. Родители, пытаясь обеспечить нам достойную жизнь, много работали и нашим с братом воспитанием практически не занимались. Заботу о нас взяла на себя бабушка, специально вышедшая ради этого на пенсию. Именно благодаря ей, я уже в года три начала читать – много и без разбору. Благо библиотека в доме была не маленькая. Книги давали знания, но еще больше появлялось вопросов.

Как все дети, рожденные в СССР, я конечно же знала, что мир материален и только материален, а остальное сказки, фантазии и бессмыслица. Но отчего-то меня совершенно не устраивал ответ родителей о том, что космос бесконечен, а после смерти ничего нет.

Я лежала из вечера в вечер в темной детской, пытаясь уснуть, но меня поглощала черная зияющая пустота небытия. Животный парализующий ужас перекрывал мне дыхание. Как такое может быть? У нас на бульваре будут по-прежнему зеленеть тополя, ходить люди, мимо проезжать машины, а меня не будет. А где же я тогда по-вашему буду? И где была до своего рождения?

Как то мама обмолвилась о том, что за два года до моего рождения у нее должен был родиться ребенок – мальчик. Но потом, что-то пошло не так и беременность прервалась.

– Жаль, – искренне расстроилась я, – могла бы быть мальчиком и уже через год пойти в школу.

Мама улыбнулась:

– Нет, тогда бы тебя вовсе не было, думаю, мы бы не решились на третьего ребенка.

– А где бы я была?

– Ну, просто не родилась, – замешкалась мама.

– Тогда, я просто родилась бы у других родителей, – ее ответ вызвал у меня раздражение.

Родители переглянулись и улыбнулись моей детской наивности.

Моя прекрасная и мудрая бабушка старалась как могла ответить на мои неудобные вопросы. Она родилась в нелегкое время и прожила трудную жизнь, Библию не читала, и разговоры о Боге не вела, была человеком образованным и искала научно обоснованные ответы на мои вопросы. Видя мои ежевечерние подъемы-перевороты в кровати, в попытке заснуть, она, украдкой перекрестив меня, со вздохом говорила: – Лиечка, ты слишком много думаешь.

А, да, меня Лией звать. Не знаю, где родители нашли это имя в эпохуДашек и Настюш. Вроде бы отец привез его со службы в армии на Кавказе. Мама иногда с иронией говорит, вроде симпатия там у него какая то была с таким именем. Отец все отрицает. Кому верить не знаю. Мои родители всегда находят повод для бурного, почти итальянского, выяснения отношений: бывшие возлюбленные занимают в списке тем особое место, это беспроигрышный вариант для начала скандала. Короче говоря, откуда имя взялось не ясно, но досталось мне. И, надо сказать, доставило немало неловких моментов.

Во времена моего детства, чем то отличаться от других, пусть даже и именем было не принято. И я изо всех сил старалась быть «нормальной», и неловко вжимала голову в плечи, когда каждый новый учитель переспрашивал:

– Лия? Это что же за имя? А полное как? Это кто ж тебя так назвал? В честь Ахеджаковой, что-ли? – и уже полушепотом себе под нос, – Фамилия вроде не еврейская…

Осенью текущего года меня ждал первый класс школы. Это означало, что пора взрослеть и расставаться со своими глупыми фантазиями: меня ждала большая, прекрасная, реальная жизнь. Где не бывает чудес, волшебников, драконов, магии, полетов без подручных средств, телепатии и путешествий в иные времена и миры. Все это детские бесполезные сказки. В жизни надо заниматься, чем то приносящим результат, а не фантазировать. Я приняла это.

Помню себя, сидящую на картонной коробке со всяким хламом, возле огромного тогда для меня шкафа в детской комнате, совершенно опустошенная этой мыслью. Чудес не бывает… У меня маленькой в секунду как будто выгорело что-то внутри. В тот момент я похоронила, как мне казалось, какую-то важную часть себя. Несколько дней ходила как в воду опущенная: зачем это все? Зачем в жизни чему то учиться чего-то достигать, если потом зияющая пустота? Тихонечко отсидеться в уголке несколько, десятилетий, полвека, если повезет чуть больше, ожидая ее прихода. Чудес не бывает. Мир материален. Тогда в чем вообще смысл?

Впрочем, осознание материальности мира, не мешало мне разговаривать с животными, удивляя окружающих тем, что меня никогда не кусают пчелы, ко мне ластятся чужие, весьма агрессивные псы, а курица в деревне любит, чтобы я почесывала ее, когда она сидит у меня на коленях.

Также я знала, чего хотят растения и вовсе неодушевленные предметы: к примеру, какая вещица хочет, где лежать. Это не вызывало удивления и казалось вполне естественным – частью меня: как видеть, слышать, разговаривать, ощущать запахи. Иногда, когда мне было скучно я наблюдала за крохотными непонятными существами (или предметами) летающими по воздуху в моей комнате или на улице. Без удивления. Они были со мной все детство.