Олег Мазурин - Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа

вороги зачинали поутру в воскресенье у всех пяти ворот, а к середине дня

прорвались внутрь крепости через стены, около Золотых ворот и у церкви

Святого Спаса Часть горожан заперлась в Успенском соборе. Так татары

подожгли и его! Теперь Владимир горит – пожары пылают повсюду! Почти

всех жителей смерти предали, не пожалели ни стариков ни детей ни женщин,

а кто остался, взяли в полон! Воевода Петр Ослядукович убит!

Князь вмиг стал чернее тучи.

–О, господи, какие неприглядные дела творятся на сей праведной

земле! А что сталось с моими, Поляба?! Отчего ты промолчал за них? Живы

ли они? Говори, не томи! Аль принес худые вести?! Я оного не переживу!..

У воеводы выступили слезы на глазах.

– Мой князь, твоя жена Агафья Всеволодовна, сыновья Всеволод,

Мстислав, дочь Феодора, невестки Марина, Мария, Христина, и все внуки

твои попали в плен к Батухану и Субедею и погибли в страшных мучениях и

насилии. А еще до первого штурма нашего великого града на глазах у всех

владимирцев монголы лишили жизни твоего младшего сына Владимира.

Оказывается, не убили его в Москве поганые татары, а взяли лишь в полон.

Но недолго он прожил в плену. Царство небесное ему. И всем-всем

вышеназванным. Выходит, твои близкие, великий князь, покинули наш мир

все до единого. Отныне ты один на целом свете. И мы осиротели вместе с

тобой…

Князь схватился за голову, глаза его сделались безумными. Он взвыл

как дикий зверь:

– О горе мне, грешному! За что мне все это! Чем я провинился перед

Вседержителем небесным… Ну берегитесь, монголы! И ты, Батый, берегись!

Не спущу вам сии злодеяния! Я буду вас бить, резать, колоть, рвать зубами

доколет сердце мое не поразить вражеский меч или стрела! Я уничтожу их

всех! Я буду биться за десятерых! Как и мои воины! Изведают они нашу силу

удалую!

Юрий Всеволодович не в силах сдерживать слезы бросился к себе в

хоромы. Правитель Владимиро-Суздальской Руси не хотел показывать своих

чувств перед народом. Для них он должен всегда оставаться мужественным,

хладнокровным и суровым вождем, не ведающим жалости и слабости к

врагам. Поляба Удалой, Омеля и князь Волынский последовали за ним,

чтобы утешить его и посоветоваться о том, что делать дальше, а Богуслав

кинулся к Дарине.

– Дарина, ты здесь, голубушка моя! – просиял богатырь.

– Богуслав! – обрадовалась девушка. – Любимый!

– Любимая! Я так переживал за тебя, Дара! Коли бы не князь, я бы

быстрее ветра умчался биться к стенам Владимира. Я так хотел выручить

тебя.

– Слава господу, все обошлось, любимый! Но сколько смертей

людских я насмотрелась – не счесть! Я чуть с ума не сошла от увиденного.

Бились владимировцы героически. Но сил мало у них имелось, и

подкрепление не было. Числом проклятые татары нас взяли, да и воинским

искусством. Но хвала Вседержителю и кресту нательному – я жива. Ушла я с

батюшкой и остальным народом через подземный ход, что вел к

заброшенному колодцу у села Синее.

– Как я счастлив, что ты цела и невредима, ты не представляешь! Я бы

жизни себя лишил, ежели ты погибла.

– Я тоже счастлива снова увидеть тебя!..

Руки влюбленных встретились. В порыве чувств Богуслав и Дарина

чуть не обнялись и не расцеловались, но с великим трудом сдержались: ведь

они пока не повенчаны, а рядом снует ушлый народ – будут потом

злословить и осуждать их. Поэтому богатырь лишь ласково пожал нежные

девичьи пальцы, а боярышня ответила еще более ласковым пожатием. И

руки влюбленных разомкнулись.

Эрик, увидев Дарину и Богуслава вместе, яростно сверкнул глазами и

едва сдержался, чтобы не вытащить меч и не убить счастливого соперника.

И, выругавшись по-норманнски, Эрик отошел прочь. Он заставил себя не

смотреть на любовные воркования жениха и невесты, избегая тем самым

необдуманных и роковых поступков со своей стороны, но ладонь викинга

предательски обняла красивый резной эфес.

Его верный друг Бьорн подошел к нему и предупреждающее взял его

локоть.

– Успокойся, вождь, и сними десницу с рукоятки своего меча, а то

могут возникнуть неприятности.

– Проклятый Богуслав, я готов напасть на него прямо сейчас.

– Это безумство, Эрик. Если ты даже одолеешь Богуслава, то великий

князь тебя явно не пощадит и казнит несмотря на твои заслуги. Чего ты

добьешься этим?

– И что мне делать, Бьорн? Когда я вижу их вместе – я теряю разум, и

великая ярость закипает в груди. Рука моя невольно хватается за оружие,

пред моими глазами плывут видения, и все они до боли схожи: Богуслав

лежит с мечом в груди, а я обнимаю Дарину. Так скажи, мой верный

советник, что мне предпринять против этого наваждения? Я могу сойти с

ума.

– Пока ничего, мой вождь, – спокойно ответил Бьорн.

Эрик пришел в недоумение.

– Как это?

– А вот так. Тебе надо выждать.

– Что выждать? – начал терять терпение Эрик.

Бьорн пояснил:

– Удобный момент.

– Да говори ты толком!

– Пора да время дороже золота. Время разум дает. Пока ты выжидаешь,

многое может измениться в жизни, если не все. Либо Богуслав погибнет от

вражеской стрелы, либо ты будешь сопровождать Дарину в переходе в новые

укрытия или города и воспользуешься случаем да похитишь ее. Либо

монголы побьют князя, а мы переедем на их сторону – и Дарина опять же

твоя. Либо… То есть могут произойти со временем события, которые и

помогут тебе осуществить свою мечту. Это и есть удобный момент.

Эрик просиял.

– Ты прав, Бьорн, это золотой совет. Я поступлю, как ты сказал.

Ничего, я буду выжидать, я стисну до хруста зубы, но героически потерплю.

И верю, придет время, и я жестоко отомщу Богуславу, а Дарину возьму силой

и увезу в свою родную Норвегию. А пока пусть голубки радуются, недолго

им осталось наслаждаться своим коротким счастьем.

– Вот это разумно, мой вождь! Вот это правильно! – обрадовался

Бьорн и дружески похлопал вождя по плечу. – Пусть нам помогают три

сестры времен – норны. Особенно, богиня будущего – Скульд! И будет к тебе

благосклонна богиня любви – Берта! И тогда все у нас образуется!

Эрик торжествующе вскинул руки вверх.

– Да засвидетельствует твои слова великий Один и все нордические

Асы!..

Вскоре вестовой от Юрия Всеволодовича устно передал Эрику

предписание Полябы об определении временного места для постоя

норманнской дружины. Викинги двинулись вслед за вестовым.

…Велена, заметив Богуслава с той, которую она больше всего

ненавидела, не посмела подойти к витязю, хотя сгорала от безумной страсти.

Девушка проявила волю. Запрятав глубоко в душу свою страсть и чувство