Алексей Берков - Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин

Чтобы предотвратить внеплановое скрещивание и сделать жеребцов более спокойными, их кастрировали, причем это действие сопровождалось особыми церемониями. На Севере Равнин среди специалистов в этой области выделялись плоскоголовые. Они утверждали, что переняли технику кастрирования от испанцев. Хидатса, сиу и многие другие племена считали, что мерины более покладисты и выносливы. Однако некоторые племена ценили жеребцов выше меринов, и, как следствие, «стерилизацию» не применяли. Так, навахо предпочитали покладистых лошадей, а апачи любили норовистых, особенно если дело касалось боевых действий. Воины команчей тоже считали кобыл предназначенными исключительно для женщин, и могли ездить на них только в случае крайней необходимости. В бой или на парад они отправлялись исключительно на жеребцах или меринах.

В селекционной работе индейцы тщательно подбирали лишь жеребцов, не уделяя внимания кобылам (исключение составляли неперсе). И только некоторые племена осознанно занимались селекцией. Например, сарси (дальние северные родственники апачей), несмотря на позднее знакомство с лошадьми, были хорошими коневодами, а кри не делали никаких попыток управлять размножением.

Фрэнк Доби утверждал, что «хорошие лошади были более обильны среди северных племён, чем среди южных, хотя первоисточник их был один». Он также считал, что менее жаркий климат и обильные травой пастбища Северных Равнин, особенно района Монтаны, способствовали общему хорошему состоянию табунов. Это не совсем так. Действительно, лошади района Монтаны были намного лучшими, чем пони Южной Дакоты, но лошади команчей и кайовов ни в чём не уступали первым, а часто и превосходили. В то же время лошадки Юго-Запада, которых, вероятно, и имел в виду Доби, явно уступали в экстерьере лошадям Северо-Западных Равнин. На Юго-Западе не занимались селекцией, предпочитая получать лошадей из Мексики. Навахо утверждали, что человек не имеет права вмешиваться в численность животных, созданных богами. К тому же, засушливый климат этой территории не слишком способствовал приобретению нужного экстерьера.

Армейские лошади, которых кормили зерном, были тяжелее, медлительнее и слабее выросших на траве индейских пони. Когда в 1867 году Седьмой кавалерийский полк Кастера и союзные пауни охотились за отрядом сиу, они быстро поняли, что просто не в состоянии гоняться за столь подвижным противником, лошади которого более приспособлены к этой пустынной местности. То же самое произошло с полком генерала Альфреда Сулли, когда он следующей весной вторгся на индейскую территорию.

Джеймс Уиллард Шульц, проживший тридцать лет среди индейцев пиеган из конфедерации черноногих, пишет, что в конце XIX века «лошади были богатством всего племени, и тот, кто имел большой табун, находился в положении, сравнимом с положением наших мультимиллионеров. Были индивидуумы, которые имели от ста до трёхсот или четырёхсот лошадей». И хотя лошади никогда не были племенной собственностью, а принадлежали конкретным людям, владелец большого табуна не мог отказать в «аренде»лошади бедному соплеменнику – за часть добычи или чего-то ещё.

Известный исследователь индейской культуры Джон Юерс приводит среднее количество лошадей по племенам в 1805 году, из расчёта количества лошадей на одно типи:

кроу – 15;

пиеганы – 10;

черноногие и блад (северные родичи пиеганов) – 5;

гро вантры (хидатса) – 5;

плоскоголовые и неперсе – 50;

каюс и уматилла – 11;

ассинибойны – 2;

сиу – 3.

Здесь надо заметить, что Пайк и Лонг называют по двум последним племенам несколько иные цифры (1823 год):

ассинибойны – 9;

сиу – 13—17.

Почему так? Скорее всего потому, что количество лошадей за 18 лет могло увеличиться, а, кроме того, разные бэнды одного и того же племени могли обладать разным количеством лошадей. Ну и, к тому же, нельзя сбрасывать со счетов и приблизительность подсчетов исследователей. Ведь никто, на самом деле, не считал лошадей поголовно, и большая часть цифр прикидывалась «на глазок».

На самом деле, поскольку лошади принадлежали воинам, более правильно было бы измерять численность лошадей не количеством палаток, а учитывать количество воинов на палатку. Эти цифры далеко не однозначны. Например, у черноногих и пиеган в лагере, состоящем до 80 типи, обычно насчитывалось два воина на палатку (то есть 160 человек), но уже в лагере из 120 типи было 360воинов! Причина проста: в большом лагере гораздо удобнее жить в несколько стесненных условиях, чтобы уменьшить расходы на обогрев жилища, готовку, уборку, шитье одежды и т. д. Обычно же среднее домашнее хозяйство у черноногих нуждалось в10—20 лошадях. Молодая бездетная пара могла обойтись 4 или 5 животными, но семья, состоящая больше чем из пяти взрослых, нуждались не менее чем в 20 лошадях. То есть в среднем, похоже, на одно типи было достаточно 15 лошадей, в то время как большая часть воинов черноногих имело по сорок лошадей, и даже самые бедные их соплеменники обладали хотя бы пятью. И тут стоит понимать, что номинальное количество лошадей, на самом деле, говорит очень немного, ведь в это число входили все лошади: элитные охотничьи, рабочие и даже незаезженные. Коих было большинство. Для обслуживания жизнедеятельности достаточно было небольшого количества рабочих лошадок, а остальные были просто способом исчисления богатства или невероятно ценными индивидуальными животными, стоимость которых могла равняться целому табуну.

До этого мы считали воинов в одной палатке. Но для полноты картины неплохо бы внести в это число стариков, женщин и детей. Привычное же соотношение воинов к остальным членам племени было в пределах 2/5, а то и меньше. В 1789 году Александр Маккензи оценил численность сиксика (одно из племён Конфедерации черноногих) – 8 человек на палатку. Дэвид Томпсон, приблизительно в 1800 году, говорит о 7 индейцах на палатку для их соседей сарси. Льюис и Кларк утверждают, что у кочевых неперсе также в типи жило около семи человек, а вот у оседлых хидатса в большом земляном доме располагалось сразу16.

На самом деле сравнивать эти племена можно только весьма условно. Юерс правильно замечает: «Термин „богатый лошадьми“ не имеет смысла, если не может быть точно определён… Чтобы считаться богатым лошадьми, человек должен был иметь гораздо большее количество животных, чем требовалось для пропитания и других нужд». Поэтому термин «богатый лошадьми» в каждом племени определялся индивидуально. Так, например, могли говорить о своём соплеменнике его родственники, которым не хватало лошадей для обеспечения нормального уровня жизни. А «нормальный» уровень в 1800м году и на полвека ранее мог сильно различаться. Это слово также могло обозначать состоятельность племени в отношении других племен. Для ассинибойнов самыми обеспеченными владельцами лошадей были черноногие, последние же считали богачами плоскоголовых, кроу, шошонов и кайова.