Алексей Берков - Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин

Говоря о лошадях Скалистых гор, нельзя не упомянуть еще одну, почти что мифическую лошадь – кёрли. Мифическую, потому что реально эти лошади были зафиксированы только в начале XX века, что, согласитесь, уже весьма сомнительно. Мало того, заводчики утверждали, что предки этих лошадей происходят из Башкирии. Последнее опровергается современными генетическими исследованиями. Правда, в конце XIX века несколько небольших лошадей с курчавой шерстью присутствовало в цирках Дикого Запада, но происхождение их неизвестно. Сами индейцы утверждали, что кёрли – порода древняя, известная их предкам задолго до появления испанских лошадей. Согласно индейским легендам, эти небольшие лошадки и есть дар Громового Существа или Птицы Грома, издревле обитавшей на западе от Равнин, в районе Скалистых гор. Подобные легенды о табунах невысоких крепких лошадок встречаются в нескольких районах Скалистых гор США и Канады, а также в районе Великих озер. В отношении последних никаких доказательств не обнаружено, а вот что касается кёрли, то в их генах найдены следы древних линий американских диких лошадей, вымерших задолго до прихода европейцев. Некоторые индейцы утверждали, что на таких лошадях любили ездить вожди и известные воины сиу, но добыть таких коней было весьма непросто. Черноногие предполагали, что кровь этих лошадей есть и в их Бизоньих Бегунах, но подтверждения этому не найдено. Чем же характерны кёрли? В первую очередь, что следует из названия, своей курчавой шерстью, которая не является следствием болезни Кушинга или еще каких-либо отклонений. Рискуя свалиться демагогию, все же можно предположить, что подобно курчавой шерсти бизонов, способных переживать сильные морозы и ливни, лошади кёрли приспособились для жизни в небольших долинах Скалистых гор Вайоминга, Монтаны и Британской Колумбии, где климат весьма суров. Хвост и грива очень короткие и курчавые, что, вероятно, имеет значение при продирании сквозь густой кустарник или лесные завалы, но не используется для избавления от насекомых, коих в горах немного. Их корпус короткий, а ноги довольно длинные с высокими твердыми копытами, несколько отличающимися от лошадей степей, что, скорее всего, является адаптацией к жизни в скалистых районах и на склонах гор. Они невероятно маневренны, активны, мускулисты, но невысоки ростом – 130—150 см в холке. Но самое поразительное – это невероятный ум и дружелюбие этих животных. Они схватывают все, буквально, на лету, управляются, как говорили индейцы «одним дыханием», довольно свободолюбивы, но привязываются к понравившемуся им человеку, как собаки.

Как уже говорилось, согласно индейским легендам, в районе Великих озер, в затерянных лесных чащах, тоже обитали древние лошади. Индейцы племени оджибва утверждают, что эти лошади были знакомы их предкам, поэтому они быстро научились ладить с испанскими лошадьми. И, якобы, гены этих лошадей присутствуют в породах их соседей. Скорее всего, это домыслы, но соседи оджибва и кри – индейцы племени ассинибойн, несмотря на то, что считались далеко не самыми лучшими коневодами Великих Равнин, в XIX веке, действительно, обзавелись собственной породой, которую назвали «накота». На самом деле, эти лошади были помесью испанских мустангов, пони окрестных племен и лошадей привезенных из Англии и Франции. Они были невысоки и выносливы, нередко серого или стального цвета, но могли иметь окрас, напоминавший аппалуза, что, скорее всего, все же говорит о том, что лошади палузов и неперсе принимали участие в этом процессе.

Собственные породы пони, имевших арабские корни, вывели также индейцы племён натчез и семинол, но до нашего времени они не дожили.

Команчи, обладавшие огромными табунами, предпочитали высоких и стройных лошадей, умело сохраняя в них остатки крови благородных испанских коней. Ничего удивительного, если учесть, что они имели постоянный приток породистых скакунов с мексиканских асиенд и ранчо. Команчи выводили собственные породы, практически не встречавшиеся у северных племён. Вислизенус писал: «Индейцы (команчи) и белые более предпочитают американских лошадей, потому что они крупнее и красивее, а когда привыкают к дикой жизни, значительно превосходят индейских скакунов» . Действительно, наиболее любимой испанцами была лошадь Кордовы – полуарабской породы. Выведенные на Кубе, Гаити, Пуэрто-Рико, Тринидаде и в других колониях Нового Света, эти лошади гораздо лучше приспосабливались к условиям Мексики, чем породистые скакуны из Испании. Их потомки стали родоначальниками нескольких пород, известных и популярных среди команчей и некоторых других племён Южных Равнин и Юго-Запада. В XIX веке у них существовало несколько основных пород: «красная краска», «чёрная краска», «красноухие» Шаманской Шапки, «черноухие» Шаманской шапки, «черноухие» Боевого Убора и другие. Похожие раскраски лошадей изображены на многих рисунках индейцев, которые делались уже в резервационный период.

Лошади Шаманской Шапки имели светлое туловище цвета от чалого до белого и тёмные уши. Цвет ушей мог варьироваться от жёлтого до рыжего у красноухих и от фиолетового и тёмно-красного до коричневого или чёрного у черноухих. Также лошади этих пород имели большое пятно на груди, называемое «щитом», и пятна на крупе, боках и ногах. У некоторых были копыта с вертикальными полосками, что говорило об особой устойчивости и крепости копыт. Но обычно индейцы предпочитали лошадей с чёрными копытами, «потому что они крепче белых». Лошади Боевого Убора, в добавление к «щиту», отличались наличием чётко выраженного пятна в районе глаз, напоминающего военный головной убор. Пони этих пород умели прекрасно «чуять быка», то есть предсказывать поведение бизона, поэтому они высоко ценились индейцами, как бизоньи и боевые лошади.

Следует отметить, что лошади никогда не принадлежали всему племени, а всегда были собственностью конкретного человека, который следил за породой и поддерживал специальную линию размножения. Ларпентье в1860 году пишет об одном индейце из племени черноногих, который имел «два или три жилища, пять или шесть жён, двадцать или тридцать детей, и от пятидесяти до ста лошадей». Таких людей в племени черноногих насчитывалось немало, хотя он, скорее всего, был одним из вождей племени.

Каким же образом индейцам удалось вывести породы, отличавшиеся в первую очередь цветовыми признаками? Ясно, что цветовая палитра не была результатом стихийного скрещивания мустангов, а выводилась целенаправленно. Нигде в мире нет диких лошадей яркой и разнообразной окраски, напротив, все они имеют ровный, неброский окрас, помогающий им маскироваться на фоне окружающего ландшафта. Например, одичавшие лошади Южноамериканской Пампы не имеют той характерной окраски, отличающих индейских пони Североамериканских Равнин. Их основные цвета коричневые и каштановые, а светлые тона практически никогда не встречаются. Убежавшие с окрестных ферм лошади светлого окраса уже во втором поколении теряют этот признак и сливаются с основной массой. Но у индейских пони дело обстоит совсем по-другому. Белый цвет не смешивается и не сливается с другими, а создаёт чёткий узор. Белый, в различных его оттенках, тот самый необходимый цвет (а вернее, отсутствие цвета) для создания пегой лошади. Он сильно бросается в глаза среди коричневых и чёрных тонов диких лошадей. В чем же дело? Скорее всего в том, что одичавшие лошади пампасов, сбегавшие с ранчо, с самого начала оказывались в условиях выживания в дикой природе, где маскировочный окрас помогал выжить. К тому же лошади использовались для работ, главным образом, местными пастухами-гаучо, имевшим испанские корни, и не жаловавшими цветастых лошадей.