Яна Набокова - Окрылин

Она увеличивается, растет, заполняет грудь, живот, щеки, и хочется закрыть глаза, чтобы выдержать эти тонны чего-то… сильного, свежего, сладкого и непонятного. Живого.

Так это ж я. Моя я. Просто ей положено было знать свое место в кладовке и не путаться под ногами. Ну не мешаться. А тут выпустили и радуются. Скучали, говорят. Ждали всю жизнь, говорят. Любят, говорят.

А у вас так же. Кладовку откройте. Там не только пауки. Там вы. Там жизнь. Там цунами, которое так нужно вам. Оно что-то разрушит, конечно, снесет с ваших горизонтов начисто. Но это ваша волна, и вы на гребне. Страшно будет только в первый раз.

А потом бегом и волосы назад ловить новую.

Простите, друзья, кто там кусок пляжа под промзону застолбил. Тут у нас стихия. Она прекрасна. В ней ваше счастье.

⠀

Летать – обычное дело, если ты птица. Если ты взрослая птица – то это не «вау, как круто», а жизненная необходимость. Разве только ты пингвин или страус. Хотя и пингвины по-своему летают, их движения в океане невероятно красивы.

Что до страусов, мне кажется, не все потеряно, надо познакомить их с секвойями, может, они просто боятся, что под их весом сломаются ветки и гнездо рухнет. Впрочем, простите. Я просто хочу залезть на секвойю.

Надо же, я летаю! Каждый день, по нескольку раз в день. Оперилась, что ли?

Вспомнила свою тетушку, она до сих пор нечаянно называет меня птенцом. С таким теплом и нежностью. Откуда она знала, что я птица?

Когда впервые делаешь шаг из гнезда, это случается не по твоей воле: либо родитель выталкивает, либо твоя собственная неуклюжесть. Как бы то ни было, опираться больше не на что, кроме воздуха. Не стоит, однако, его недооценивать. При должной сноровке он может оказаться куда более надежной опорой, чем слепленные грязью из лужи веточки.

Никто из нас не стоит прочно на земле. Это мы так думаем. Это мы так хотим в это верить. Гнездышко – только наш аэродром. Поверьте, лучше стартовать при случае, чем ждать, когда оно развалится под порывом ветров, снега или стараниями хищников.

Я помню, когда в первый раз поймала это ощущение. Все пространство вокруг занято ничем. Обычно, когда я двигаюсь, я прилагаю усилия, касаюсь ногами (а если падаю, то и носом) опоры внизу, я могу измерить движение усталостью, количеством шагов и порой загрязнением подошвы.

Но в полете такого нет. Новый уровень чувствительности. С одной стороны, включаются все кожные датчики, реагируя на воздушные потоки, а не только ступни, с другой – воздействие менее ощутимое, почти невесомое.

Тело жаждет привычного столкновения ступней с почвой, а мозг судорожно ищет опору в невидимом, перебирая все возможные действия, пока это столкновение не случилось.

Когда включаются крылья, ноги обреченно повисают. Они – не единственная опора. Блин! То, что я рюкзаком годами, всю жизнь носила за плечами, теперь несет меня. Быстрее, легче, играючи…

То, от чего я уже и рада была бы избавиться, как оно тяготит меня в жизни, бесполезное на земле, волочёшь его, а ноги ноют, мол, балласт…

То, чего я стеснялась, припудривала, чтобы не бросалось людям в глаза, упаковывала в тугой корсет: лишь бы никто не заметил неровностей и шероховатостей…

Все это сейчас раскрылось и несет меня сквозь облака. Рожденный ползать летать не сможет. В обществе не решающихся на взлет это предложение прозвучит неуместно.

В привычной мне картине мира, чтобы выживать, нужно работать.

Теперь я знаю: чтобы жить, я должна творить.

Расправлять крылья и против всех законов ползающих поблизости рваться туда, где есть только воздух. Выживание прилагается автоматически.

Страшно? Ага, да. Я помню.

Слушайте, ноги ампутировать на взлете не обязательно. Они вам еще при посадке и при сотнях последующих взлетов пригодятся. Применяйте этот принцип к деньгам, друзьям и прочим привычным вещам. Их степень важности сильно понизится, но вкупе с крыльями получится очень даже ничего.

Когда птенец совершает первые полеты, поначалу с воздухом он сильно на «вы». И хочется, и колется.

Однажды он останется без гнезда. Без той уже крохотной иллюзорной опоры. И будет нормально.

Особенно мне нравятся перелетные птицы. Всей стаей они отправляются на край света, где все новое, незнакомое и всегда тепло. Вернувшись оттуда, строят свое гнездо, как будто так и надо. Хотя им самим эта опора 300 лет далась. Зато она нужна для следующих, у которых все еще впереди.

Когда я взлетала, было страшно, что аж полчаса писательства (тогда я не смела это так называть) в день лишат мою семью меня, ужина, дополнительного заработка или чистой посуды.

Как видите на моем примере, есть трусишки, которые просто из гнезда на ветку боятся лапку спустить.

Но стоит только начать…

Сейчас все то же самое, только наоборот. Если я не пишу, то есть большой риск, что домашним достанусь не я, а злая тетка с неврозом.

Теперь, если я завяжу с летанием, боюсь, всем нам придется несладко.

Для заметок

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

_________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

________________________________________________________________

⠀

Если позволять себе жить, жизни будет становится все больше, и в качестве, и в количестве.

Она будет зарождаться внутри, зреть, проситься наружу, я буду носиться с ней как с писаной торбой, кормить по часам, а лучше по требованию, а потом она несмело, прячась за моей юбкой, выйдет первый раз в люди и еще быстрее, уже без лишней скромности, покинет меня, став автономной.