Татьяна Макеева - О чем рассказал веер

Пасторальные сцены часто изображали на веерах начиная с XVII века. Облик пастухов и пастушек менялся, они представали в одеждах античной эпохи, Ренессанса, барокко и рококо. Но в любом случае это были не настоящие селяне и селянки, а господа в нарядах «а la bergere». Но этот условный язык пасторали воспринимался естественно, как наивная любовная песенка.

По странному совпадению недавно Ольга Николаевна нашла в нотном магазине французское издание романса Жюля Массне «Веер» на стихи неизвестного поэта. Композитор обозначил жанр сочинения так: «Старинная французская песня».

Ольга Николаевна открыла крышку рояля, поставила на откидной пюпитр ноты, рядом положила бабушкин веер. Она заиграла вступление, потом запела по-французски. В русском переводе это звучало так:

У Ольги Николаевны был приятный голос, несильный, но глубокий, грудной, он не поражал слушателей, но неизменно волновал. Она поглядывала на раскрытый веер – он как будто служил иллюстрацией к песне.

Ноты романса Ж. Массне «Веер». Брошюра. Франция, 1892 г.

Ольга Николаевна закрыла крышку рояля, сложила веер и убрала его в шкаф. И весь день ее не покидало приятное чувство с оттенком легкой грусти.

Зимним морозным утром Ольга Николаевна первым делом подходила к окну и любовалась чудесными узорами на стекле. В спальне узоры чаще всего бывали «растительные», в виде фантастических деревьев и цветов. Днем тепло от печей и камина «стирало» произведение художника-мороза, но уже поздним вечером на стекле появлялись первые штрихи новой картины.

Сегодня Ольга Николаевна, присмотревшись, узнала в морозных узорах свои любимые цветы – ирисы. Вот взошло солнце и расцветило серебристый рисунок голубыми, розовыми и золотистыми тонами. Ирис – загадочный красавец, словно отражает противоречия мира. Одни лепестки его обращены к небу, другие смотрят вниз. Таинственный и изменчивый, он вечно удивляет красками и формой. Недаром эти цветы стали своеобразным символом модного нынче стиля ар-нуво. Как раз недавно Ольга Николаевна купила веер с изображением ирисов. Она развернула его, и пока расправлялись шелковые складки, цветы словно покачивались, кивая головками.

Веер плие, шелк, рисунок.

Остов: дерево, резьба.

Франция, 1870-1880-е гг.

Ей припомнился сад на даче и клумба с ирисами, которые она высаживала сама каждый год. Ольга Николаевна старалась вырастить ирисы разных цветов – голубые, оранжевые, розовые.

Но, конечно, преобладал основной – сине-фиолетовый. От этих воспоминаний на нее словно повеяло чудным запахом лета, трав и цветов.

Вспомнилась почему-то старая нянька, которая ко всем обращалась «касатик», – так в России называли цветок ириса. А ее, маленькую, няня звала не иначе как «Оленька-касаточка». Всплыла в памяти старая растрепанная книжка «Любовный язык цветов», которую она читала тайком от взрослых, поэтому, наверное, и запомнила на всю жизнь. Об ирисах там было сказано вот что: голубой ирис – непорочность, розовый – любовь и нежность, оранжевый – радость и веселье. А для мужчины ирис означает бесстрашие…

Весь день веер лежал раскрытым на виду.

Ольга Николаевна распорядилась не топить в спальне, чтобы сохранить морозные узоры. Так что пришлось Ивану Ильичу ложиться в холодную постель.

Она же еще долго сидела у окна, набросив шубку. Месяц поднялся над крышами, яркий, как полная луна, и морозные цветы окрасились в синие, голубые и фиолетовые тона – точь-в-точь как на веере.

Кукла. Западная Европа.

Первая треть ХХ в.

В гостиной пахло хвоей и смолой. Иван Ильич сам установил елку, Ольга Николаевна с детьми украсили ее игрушками и самодельными гирляндами и звездами. Лакомства развешивали перед самым праздником, чтобы яблоки и конфеты были свежими. Но грецкие орехи в золотой бумаге уже мерцали тут и там, а деревянный, ярко раскрашенный Щелкун стоял у подножия, широко раскрыв рот, словно ожидая любимой работы.

Веер плие, шелк, роспись, кружево, тесьма.

Остов: кость, резьба, роспись, золочение.

Западная Европа, 1900-е гг.

Подарки, конечно, хранились в секрете. Лёвушке купили отличную лошадку-качалку, а Маняше приготовили нарядную заграничную куклу. Игрушки спрятали в кладовке, заперев ее на ключ, чтобы дети не увидели их прежде времени.

Иван Ильич недолго мучился, что подарить жене, и купил ей модный веер. Продавщица предложила ему «последний писк моды», как она выразилась, веер в стиле ар-нуво с рисунком знаменитого художника Альфонса Мухи.

Лошадка-качалка. Западная Европа,1900-е гг.

А Ольга Николаевна решила, что нет ничего оригинальнее мужского веера, каким пользовались денди во времена Оскара Уальда. Это был веер необычной конструкции, телескопический: спицы, на которых был закреплен шелковый экран, выдвигались, и веер «вырастал» вдвое.

Веер плие мужской телескопический, бумага. Остов: дерево. Западная Европа, XIX в.