Евгений Крушельницкий - Сон правду скажет, да не всякому

Тогда я впервые почувствовал желание стать священником. Настоятель поддерживал мою мечту, но не знал, как её можно осуществить при новой власти. Другие священники — большинство из них уже побывали в тюрьмах — также не знали, куда мне пойти учиться, и неохотно вели такие разговоры, опасаясь преследований.

Но однажды в 1962 году я увидел сон. Во сне моя покойная сестра Тереза, которая вначале была монахиней у назаретянок, а после закрытия монастыря вышла замуж, родила сына и при родах умерла, рассказала мне подробно, что нужно сделать, чтобы стать священником. Идея покойной сестры была такая: в Польше есть дальние родственники, у них — дочь Галина, с ней можно «расписаться» и к ней переехать, а потом — развестись и жить в Польше, где ещё есть возможности для того, чтобы стать священником.

…Господь Бог как-то этим всем управлял — всё пошло хорошо, невеста согласилась. Она приехала из Польши к нам, брат отвез нам сельсовет, и мы расписались.

После этого я начал оформлять визу на постоянное место жительства в Польшу — заняло это примерно год. И только потом поехал к молодой жене на другой конец Польши — под Щецин — и говорю: давай уже заниматься разводом… В общем, дали нам развод. И здесь хочу добрым словом вспомнить мою «невесту» и «жену» Галину — какую же надо иметь отвагу молодой девушке, чтобы вступить в брак, заведомо зная, что он фиктивный… Бог не оставил незамеченной её жертву: потом она благополучно вышла замуж — встретила хорошего человека, родила четверых детей, благополучно живет до сих пор.

Многие народы в древности старались получить ответ на интересующий вопрос или даже исцелиться от болезни. Вот, например, как это было в Греции.

Паломники из разных мест стекались в храм бога Асклепия, что в Эпидарусе. Жаждущие исцелиться должны были принести богу дары, а придя в храм, они постились, купались в очистительном фонтане и затем молились, стараясь сделать свой разум таким же чистым, как и тело. Ведь на вратах храма написано: «Каждый, кто входит в священный храм, должен быть чист. Чистота — это никаких мыслей, кроме как о священном».

Несколько дней паломник проводил в храме, молясь и слушая инструкции жрецов. На каменных плитах святилища повсюду были высечены божественные наставления. Наконец, чтобы достичь полной гармонии, паломнику предстояло увидеть вещий сон. Было заранее известно, что во сне непременно должен явиться бог Асклепий. Так оно и происходило. Независимо от облика, в котором являлся бог — в виде статуи, ребенка и даже животного, — он исцелял спящих или давал советы. Утром пилигримы просыпались бодрыми и помолодевшими.

Похожие методы применялись не только в древней Греции. Исследователи считают, что в древнем мире существовало около четырехсот храмов Асклепия, которые действовали тысячу лет, до V века н. э.

Сон, что приснился фараону Тутмосу IV, жившему за полтора тысячелетия до нашей эры, показался современникам настолько важным, что о нём написали на каменной плите, которую установили перед Великим сфинксом в Гизе. Когда Тутмос был ещё наследником престола, однажды во сне ему явился бог Гор-Макху и сказал: «Песок заносит меня. Обещай, что сделаешь то, что я хочу. Тогда я признаю тебя сыном и помощником…» Став фараоном, Тутмос расчистил песок, засыпавший посвященного этому богу сфинкса, и царствование его было долгим и плодотворным.

В 1983 году Герман Гилпрехт, профессор-ассириолог университета штата Пенсильвания, пытался расшифровать клинописные надписи на двух небольших кусках агата, найденных в руинах храма. Он считал их вавилонскими указателями. Сомневаясь в своих выводах, около полуночи он прилег и увидел сон.

Жрец древнего Ниппура провел ученого в хранилище храма и сказал: «Два фрагмента должны быть вместе — это не указатели. А история их такова: царь Куригалзу (1300 год до н. э.) прислал однажды исполненный по обету агатовый цилиндр с надписью. Вскоре жрецам было приказано изготовить серьги из агата для изображения бога Ниниба. Те растерялись, потому что необработанного агата не нашлось. Ничего не оставалось делать, как распилить подаренный цилиндр на три части. Так получилось три диска, на каждом из которых сохранилась часть изначальной надписи. Два из них долго служили серьгами бога Ниниба, а два найденных фрагмента — их части. Но третью часть вы уже никогда не найдете».

Вскоре ученый отправился в константинопольский музей, где хранились эти куски. Соединив их, удалось прочесть изначальную надпись на цилиндре: «Богу Нинибу сын Бэла и его господин Куригалзу, первосвященник Бэла, это преподнес».

Английский писатель Роберт Стивенсон в детстве страдал от ночных кошмаров. Мучился и позже, став студентом университета. Это продолжалось до тех пор, пока он не завел привычку сочинять на ночь добрые сказки для собственного удовольствия. Когда же он занялся этим профессионально, кошмары прекратились вовсе. Но самое интересное, что в сочинительстве ему помогали… домовые, или, как он их называл, маленький народ. Когда писатель особенно нуждался в деньгах, то замечал, что «все домовые начинали стараться и трудились всю ночь напролет. Аплодисменты, усиливающиеся аплодисменты, огромный интерес, возрастающий восторг, удивление собственной фантазии и под конец ликующий скачок в бодрствование с криком: «Этого достаточно!» Домовые могли рассказывать ему историю, всё время держать в напряжении острой интригой или выдавать по частям, подобно сериалу…

Стивенсон пишет, что он в действительности исполнял всю механическую работу: держал перо, сидел за столом (что было, пожалуй, самым неприятным), отправлял рукопись и платил за доставку, подбирал для сказок самые удачные слова. Но основной труд — сочинение — он полностью доверил домовым.

Студенту богословия в Базеле предстояло впервые выступить перед публикой. Он должен был составить публичную речь на заданный текст из священного писания. Студент очень волновался и был не в силах написать что-либо путное. Текст сочинил, но лёг спать недовольный своим произведением. Во сне ему привиделся более удачный способ раскрытия темы. Он вскочил, чтобы записать свою мысль, но на столе нашел листок, исписанный своим собственным почерком. Чернила ещё не успели высохнуть.

Один из студентов меннонитской семинарии в Амстердаме, никогда не страдавший лунатизмом, однажды впал в это состояние и не без пользы. Его учителю, профессору математики Ван Свиндену какой-то банк поручил задачу, связанную с громоздкими вычислениями. Слегка помучившись и каждый раз делая ошибки, профессор перепоручил задачу подопечным. Честолюбие заставило нашего студента постараться. Несколько вечеров потратил он на это, но — безуспешно. Настал последний вечер, когда к утру должен был быть готов ответ. Просидев до глубокой ночи, студент лег спать. Утром он проснулся в унынии от того, что не сумел решить задачу. Но вот чудо: подойдя к письменному столу, он увидел на нем бумагу, испещренную цифрами, причем собственным почерком… Более того, там было изложено решение задачи самое простое и без единой ошибки. Профессор был поражен изящным решением и признался, что ему не приходило в голову ничего подобного.