Ж. Богданова - Пуаро. Детективные головоломки для тренинга мозга

– Картину? – Стоун был явно озадачен. – А я собирался подарить ей вазу.

– Хотя, – взгляд его оживился, – идея с картиной лучше. А где ее можно купить?

– Есть такие места, – обрадовался инспектор. – Я как раз собираюсь прогуляться в Болонский парк. А там, на аллее Искусств, просто толпы художников, мечтающих впарить кому-нибудь свои шедевры. Так что собирайтесь, составите мне компанию.

– Инспектор! – Стоун сиял. – Вы решаете все мои проблемы!

Спустя полчаса коллеги уже размеренно гуляли по аллее мимо вереницы хаотично развешанных и расставленных картин всевозможных направлений и стилей. По обе стороны дороги стояли, сидели и даже лежали на траве авторы этих творений. Сержант Стоун, впервые попавший на подобное представление, вертел головой направо и налево и был просто ошеломлен.

– Вот это да! – вдруг остановился он перед акварельным портретом полуобнаженной девушки пышных очертаний. – Это будет отличным подарком для моей Миранды.

– Мне показалось, – усмехнулся Шмидт, – что Вы больше думаете о подарке для себя. К тому же у Рубенса женщины гораздо лучше.

– Тогда давайте сходим к Вашему Рубенсу? – сразу заинтересовался Стоун.

– Боюсь, что Вы опоздали лет на сто. – Шмидт почему-то занервничал. – Пойдемте дальше.

– Нет, подождите! – уперся Стоун, не в силах оторвать взгляд от округлых форм красавицы. – Сколько стоит эта картина? – не мешкая, обратился он к дремавшему рядом бородачу подозрительной наружности.

Тот мгновенно вскочил с раскладного стульчика.

– Пятьсот долларов.

– Пятьсот долларов! – обрадовался Стоун, но моментально вспомнил про твердое желание потратить всю премию.

– А нет ли у Вас такой же, но в два раза больше?

– О-о, я чувствую истинного ценителя красоты, – засуетился художник, предвкушая хороший навар. – Вам очень повезло. У меня есть любые размеры. – И он, словно фокусник, извлек откуда-то из-за спины точно такую же картину большего формата. – Вот этот шедевр стоит тысячу долларов.

– Я беру ее! – почти выкрикнул Стоун, опьянев от еще более могучих форм.

– Вы с ума сошли! – наконец-то пришел в себя Шмидт и потянул Стоуна за рукав. – Эта картина не стоит и сотни долларов.

– Вы ничего не понимаете в современной живописи! – отмахнулся Стоун и полез за бумажником.

– Одну минутку! – неожиданно вмешался художник, алчно блеснув глазами. – Тут есть один нюанс. Эту работу уже приобрел вон тот господин. – Он показал рукой в сторону тощего всклокоченного субъекта, курившего в сторонке. – Кстати, это известный искусствовед, большой специалист по современной живописи. Но, – художник замялся, – если вы заплатите на сто долларов больше, я уступлю картину Вам.

– Милейший, – окликнул он искусствоведа, – Вы не будете возражать, если я перепродам эту картину, которую Вы только что купили?

– Постойте, постойте! – всплеснул руками субъект. – Но ведь я уже приобрел этот холст!

– Да, но этот господин хочет заплатить больше, – выдавая желаемое за действительное, кивнул художник в сторону Стоуна.

– Хм… – замялся сержант, явно колеблясь.

– Поздравляю, – замельтешил перед Стоуном «специалист по современной живописи», – у Вас отличный вкус! Сразу видно специалиста и ценителя! Боюсь, что работа достанется именно Вам, у меня больше нет с собой денег. Мне очень жаль, – добавил он, чуть не плача, – расставаться с этим холстом.

Похвала сразила несчастного Стоуна наповал.

– Хорошо! – воскликнул он в явном помрачении рассудка. – Беру за тысячу сто!

Дрожащими от нетерпения и жадности руками он стал отсчитывать купюры.

– Сержант Стоун! – неожиданно рявкнул интеллигентный Шмидт. – Приказываю Вам спрятать деньги и следовать за мной.

Сержант вздрогнул и инстинктивно повиновался.

– Что случилось, инспектор? – забеспокоился он. Здравый смысл и природная подозрительность постепенно начали возвращаться к нему. – Тут что-то не так? Но ведь Вы же слышали, что сказал искусствовед про эту картину?

– Он такой же специалист в живописи, как я или Вы, – засмеялся Шмидт, уводя Стоуна подальше от опасного места. – К тому же оба они – мошенники и состоят в сговоре.

Ответ:

– Почему Вы так решили? – сразу насторожился сержант, зная, что Шмидт редко ошибается. – Вроде бы все без обмана.

– С точки зрения дилетанта – да. Но даже самый неопытный искусствовед знает, что акварельные картины пишутся на специальной бумаге, и никогда не назовет акварель холстом.

– Да? А я и не знал ничего такого, – расстроился Стоун.

– Ничего страшного, в полицейских академиях такому не учат, – успокоил его инспектор и тут же предложил: – Может, посмотрим другие картины?

– Нет уж! – отрезал Стоун, в последний раз оглянувшись на соблазнительную картину. – Хватит с меня искусства. Лучше уж я куплю моей дорогой Миранде вазу.

– И он быстрым шагом направился к выходу из аллеи.

Вечерний променад всегда настраивал инспектора Шмидта на романтично-философский лад.

– Знаете ли Вы, коллега, – печально обратился он к сержанту Стоуну, – что почти все преступления бывают трех типов: из-за денег, пьянства или женщин? Причем первые обычно самые хитроумные, вторые – самые дикие, а третьи – самые глупые и нелепые.

– Почему же глупые? – удивился Стоун, вспомнив, как однажды в пылу семейной ссоры чуть не задушил супругу.

– Все потому, что, как сказал один мудрец, никогда не нужно бежать за женщиной или уходящим автобусом – через пять минут из-за угла появится следующий.

– Верно сказано, – хмыкнул Стоун, и в ту же секунду откуда-то сбоку раздался душераздирающий женский крик.

А вот и третий тип и, скорее всего, из-за какой-нибудь глупости. Но мы все-таки должны посмотреть, в чем там дело, – тут же среагировал Шмидт. – Шмидт быстрым решительным шагом направился в сторону, откуда доносился крик, увлекая за собой Стоуна. Не успели они подойти к ближайшему дому, как из его дверей с диким воплем выскочила растрепанная, совершенно обезумевшая женщина и, пробежав несколько шагов, рухнула прямо на руки Шмидта.

– Похоже, случай очень интересный, – пробормотал он, успев разглядеть, что женщина очень красива. – Успокойтесь, моя дорогая, Вы вне опасности. Что случилось?

– Меня только что пытались задушить! – заплакала женщина, ощупывая синяк под правым ухом. – Господи! – неожиданно вскрикнула она, дотронувшись до шеи с другой стороны. – Он расцарапал мне шею! Как я теперь буду выглядеть в вечернем платье?

– Поверьте, в гробу Вы выглядели бы гораздо хуже, – вмешался Стоун, ревниво наблюдая, как инспектор прижимает к себе красавицу. – Лучше успокойтесь, все уже позади, – добавил он, – и расскажите, кто Вы и что произошло.