Полина Аскус - Увидеть Лондон и не умереть

Закрылся любимый китайский ресторанчик с буфетом за десятку, большими китайскими фонарями и окнами, выходящими на симпатичный дорожный пятачок. Мы любили там посидеть у окна и глазеть на двухэтажные автобусы даблдэкеры с пестрой рекламой на боках, на белок в парке через дорогу, подтрунивать над разношерстной лондонской публикой, плывущей по хай-стрит, которая нас не переставала удивлять. На лондонцев можно было смотреть часами. Вон бедолага с голодными глазами смотрит в твою тарелку из недр промозглой лондонской улицы, куда-то спешит, а мы – здесь, в пропахшими китайскими пряностями теплоте и уюте. Сидим и наполняем тарелку за тарелкой чудными блюдами. И можешь сидеть, сколько душе угодно. Абдулла не выгонит. Он с улыбкой чеширского кота, в белоснежной своей рубашке принимает гостей без выходных, молится Аллаху в задней комнате, а китайский повар в штанах в шашечку выбегает проверить качество своих немыслимых блюд из ребрышек и рыб. Подышит воздухом и – шмыг обратно в кухню. Намоленное было место, знатное. Весь Пекам и Камберуэл туда ходили.

С Абдуллой мы моментально сдружились. Абдулла называл моего немусульманских кровей мужа брат и кормил нас разносолами из курицы, грибов и ребрышек, к которым прилагались неземные подливы от янтарного до тёмно-коричневого оттенков. « С вас по десятке, мальчику – бесплатно». Хорошие были цены. И толпа всегда. Едва ли можно было найти свободный столик. А наш любимый, у окна, где можно было сидеть часами – смотри, мужик с разноцветной бородой идёт, а вон – церковники с собрания возвращаются в белых шапках-пирогах – славное местечко, его и подавно нужно было выжидать и караулить.

Затих хай-стрит и за неделю превратился в неприглядную подворотню: недохудожники с балончиками скоренько намалевали на закрытых витринах надписи непонятного содержания, какой-то смельчак напшикал слово COVID на табличке в парке. Знак времени. Не удержался кто-то – обозначил. Закрылись пабы, сломался график жизни для всех, кто начинал свой вечер пинтой пива в четверг и заканчивал выходные в любимом пабе в воскресенье. И завсегдатаи пабов, которые без пинты пива жизнь плохо себе представляли, и любители прокачать мышцы в местном спортзале – все они получили единственный выход в на свет божий – на пробежку в местном парке. Через пару недель локдауна, судя по количеству упитанных бегунов, многие никогда не интересующиеся ранее спортом лондонцы одели кроссовки и перешли на какой-никакой здоровый образ жизни. Хоть и не сразу.

Лондон. Пекам. Автобусная остановка. 2009 г.

Старые добрые пабы закрыли последними. Как во время пира во время чумы они собирали большие компании и давали душевное успокоение за пинтой пива. Отменили многие медицинские сервисы, начиная от услуг дантиста до плановых операций. Пока все страны строили больницы, Британия объявила, что пойдет своим путем и желает своей нации одного – выработать коллективный иммунитет, для чего 60 процентам жителей страны было предписано заразиться и решительно переболеть короной . По этой причине все – и школы, и спортзалы, и пабы с ресторанами – не закрывали до последнего. Подобная решительность и вера в иммунитет для Британии – вещь привычная. Здесь и в обычное-то время стараются не лечить, даже детей – ждут, чтобы организм сам справлялся и вырабатывал антитела. Родители таскают малышей с рождения почти голыми, нарочно подставляя их всем ветрами, от этого малые дети нередко находятся в соплях, постоянно чихая и кашляя, пока не закалятся. И это никого не удивляет. Шапку и теплые одежды им дают только в самом крайнем случае, а в школу рекомендуют водить детей и в больном состоянии. Англичане свято верят в иммунитет, в их культурном коде записано, что нужно быть стоиком и преодолевать испытания любой непогоды и отсутствия отопления. Оттого, наверное, зимой в британских квартирах довольно прохладно из-за холодных батарей, а элиты – те и вовсе отдают своих отпрысков в частные школы без малейшего намека на отопление в средневековых спальнях. Закаляются решительно все.

Когда Борис Джонсон пандемию все-таки объявил, то первым делом англичане построили морг. На смех и грех – в центральном парке Лондона. Уже после – развернули госпиталь в выставочном центре, в котором все равно не хватало медиков. Переболел сам премьер-министр. Его лечили в больнице и вылечили. Переболел наследный принц Чарльз. Королеву освободили от обязанностей встречаться с публикой, ходить на приемы и изолировали в Виндзор. Всех гостей Британии сначала упаковали по отелям, потом стали потихоньку вывозить по домам чартерными рейсами. Улицы опустели, замер знаменитый лондонский андерграунд, красные автобусы ездили прозрачные и совершенно пустые, едва двух человек можно было увидеть в их просторных салонах, даром что два этажа. В некогда битком набитых английских парках людей всё еще было немало, но уже и там всех по домам гоняли полицейские с мегафонами.

Сначала очень аккуратно полицейские подходили к каждому с просветительской беседой, наклонялись и делали внушения праздно-отдыхающим гражданам, рискующим не на шутку под майским теплым солнышком. Вежливые, незагорелые, уставшие, в своих белых рубашках. Потом стали ходить с громкоговорителями – «парк только для спорта, остальных просим разойтись». Впервые после беспорядков 2011 в Лондоне можно было видеть рейды и снующих по паркам людей в форме. Звук сирен стал привычным в столице и днём, и ночью. По улицам стояли разбросанные машины скорой помощи, а в небе то и дело летали вертолеты. Вертушки зачем-то кружили по получасу на одном месте, особенно ночью, что-то высматривая в темноте. Летали и военные, двухвинтовые, неизвестно зачем и средь бела дня, придающие мирному времени совсем уж особенный тон.

Лондон. Пекам. Бёрджес парк. 2020 г.

Интересно, но единственное, что осталось в эти непростые времена от «старой доброй Англии» более или менее неизменным – это спорт, знаменитая английская культура спорта. Физкультура на улице была разрешена всё время корона-кризиса в Англии, не в пример другим странам. Залы и бассейны закрыли не раньше, чем закрыли пабы. Спортивные площадки на открытом воздухе забарикадировали высоченными заборами, зато на спортивную прогулку, пробежку или занятие йогой в парке можно было выходить свободно, как и прежде. Если человек двигался, делал движения руками и ногами, кидал мяч, ходил по канату, качал пресс и прочие части тела – можно было находиться в парке сколь угодно долго. Правда, официально на спорт выделили сначала не более часа в день, но кто тут кого посчитает? В парки вывалили толпы. Если соседи не настучат – бегай, сколько душе угодно. Мы вовсю пользовались этой привилегией, набираясь тепла и солнца, предчувствуя свою скорую изоляцию. Поначалу залеживаться на солнышке было категорически нельзя – охотников до солнца гоняла полиция. Но чуть только люди в форме исчезали за горизонтом – моментально собирались компании сидеть и лежать на прекрасных газонах, как и в обычные дни. Если в парке появлялись полицейские, то поначалу проводились только беседы, вежливые уговоры безобидного характера – все же знают, что британские полицейские не носят оружия и не заламывают никому рук. У них машины нарядного белого цвета. Они улыбаются и с ними можно перекинуться парой фраз, вроде «how are you» , просто чтобы поздороваться, на ходу, между делом. Но всё-таки и в Британии ввели штрафы для неугомонных смельчаков размером в 60 фунтов. Наконец, британских полицейских переодели в форму строгого черного цвета и выдали электрошокеры. А это – для расслабленных либеральных британцев уже совсем другой коленкор.