Степан Давыдюк - Плененные шахматами

В 1960 году в канадском городе Торонто Г. Бернер, давая сеанс на тридцати досках, одновременно переводил на три иностранных языка последние известия и предлагаемый зрителями текст. Кроме того, он демонстрировал свое искусство в… модных танцах. Закончив очередную партию, Бернер танцевал один танец с какой-либо из участниц сеанса, продолжая делать ходы на остальных досках.

Один австралийский журналист упрекнул как-то своего земляка гроссмейстера Яна Роджерса в «слишком уж эксцентричном стиле игры».

– Если бы все гроссмейстеры играли одинаково, одного из них было бы, в принципе, достаточно! – ответил Роджерс.

– Можно ли провести параллель между шахматистами и композиторами? – спросили однажды журналисты Михаила Таля.

– Конечно, – ответил Таль, – Ботвинник – это Бах, Смыслов – Чайковский, Керес – Шопен, Петросян – Лист, Бронштейн – Дебюсси, Ларсен – Прокофьев.

– Ну, а Фишер?

– Компьютер, – мгновенно ответил Таль.

Не только по стилю, но и силой игры отличаются гроссмейстеры. Одних знает весь шахматный мир. Другие…

Во время международного турнира (Монте-Карло, 1980 год) Макса Эйве тепло поприветствовал какой-то шахматист.

– Кто это? – спросил бывший президент ФИДЕ, когда незнакомец отошел.

– Помилуйте, профессор, вы же сами присваивали ему звание международного гроссмейстера, – ответили экс-чемпиону мира.

Само звание «гроссмейстер» утратило сейчас свое первоначальное значение. В 1985 году западногерманскому мастеру Бальдуру Хенлигеру исполнился 81 год. Несмотря на преклонный возраст, он выступил на первой доске за свой клуб «Вуперталь». По окончании соревнования ветеран поделился впечатлениями:

– В 1928 году, – сказал он, – я в возрасте 23 лет выступал в составе команды Австрии на «Турнире наций» в Гааге. Помню, в партии с одним старым мастером из Венгрии я применил тогда свой любимый королевский гамбит. Он взглянул на меня с веселым озорством и заматовал на 25-м ходу. А год назад в чемпионате бундес-лиги я применил тот же вариант с одним молодым гроссмейстером. В ответ он испуганно взглянул на меня и проиграл в 23 хода…

Когда Эдуард Гуфельд узнал, что на очередном конгрессе ФИДЕ (Венеция, 1967 год) ему присвоили звание гроссмейстера, то с радостным видом выбежал из гостиницы. Навстречу шел Виктор Корчной.

– Привет, коллега! – широко улыбаясь крикнул Гуфельд.

Корчной понял, что Гуфельду присвоили высокое звание, и, решив подчеркнуть свое превосходство, холодно ответил:

– Дамьянович тебе коллега…

Примерно через полгода на одном международном турнире Дамьянович обыграл Корчного.

Гуфельд не поленился взять словесный реванш и направил Корчному телеграмму: «Дамьянович тебе (!) коллега».

Тонкий юмор присущ большинству гроссмейстеров. На открытии 39-го чемпионата СССР (Ленинград, 1971 год) состоялась необычная пресс-конференция, во время которой публика задавала вопросы участникам первенства.

– Обладает ли Фишер чувством юмора? – спросили Марка Тайманова.

– Да, однако во время игры оно ему совершенно не нужно. Значительно нужнее юмор его соперникам, – улыбнулся ленинградский гроссмейстер.

Звание гроссмейстера накладывает на его обладателя дополнительные обязательства, и не только в сфере шахмат.

Англичанин Энтони Майлс первым из соотечественников стал гроссмейстером. Через несколько дней после этого знаменательного для него события Майлс сыграл в футбольном матче за команду своего университета, где «умудрился» из выгоднейшего положения не забить гол.

– Вы не гроссмейстер, а шляпа, сэр! – презрительно бросил в адрес Майлса после игры его научный руководитель.

Эффектная комбинация, проведенная венгерским гроссмейстером Гедеоном Барца на одном из международных турниров, удостоилась приза за красоту. На французской границе у гроссмейстера, который возвращался домой, тщательно проверили багаж. Внимание сотрудницы таможни, очаровательной блондинки, привлекла оригинальная статуэтка из мрамора.

– Откуда она у вас?

Давно поседевший ветеран ответил:

– Это заслуженный мною приз за красоту.

Девушка с иронией бросила взгляд на гроссмейстера:

– Представляю, как выглядели остальные…

В 1972 году известная югославская шахматистка Милунка Лазаревич предложила аргентинскому гроссмейстеру Мигуэлю Найдорфу организовать в его стране международный женский турнир.

– Пожалуйста, если вы найдете 12 красивых блондинок, играющих в шахматы, – сказал аргентинец.

– Я их найду! – уверенно ответила Милунка и добавила: – Если вы найдете 12 красивых гроссмейстеров, все равно, блондинов или брюнетов.

Как добрую память о встрече со знаменитыми шахматистами собирают автографы многие любители шахмат.

В 1972 году в Бресте побывал Исаак Ефремович Болеславский. После сеанса одновременной игры один любитель, обладатель богатой шахматной библиотеки, пригласил гроссмейстера в гости. Болеславский с интересом просмотрел целый ряд редких книг. В конце дружеской встречи брестчанин достал с полки книги, автором которых был Болеславский, и попросил оставить автографы. Когда Исаак Ефремович любезно выполнил просьбу, хозяин предложил ему расписаться… на всех шахматных книгах его обширной библиотеки. Добродушный гроссмейстер с большим трудом убедил настойчивого собирателя автографов, что этого делать не следует.

Во время 39-го чемпионата СССР (Ленинград, 1971 год) у выхода из-за кулис всегда толпились охотники за автографами. Вот в зрительном зале появился гроссмейстер «Давид Бронштейн».

– Гроссмейстер, пожалуйста, надпишите вашу книгу, – обратился один из зрителей.

– Не буду! Это не моя книга.

– А чья же?

– Бронштейна.

– А вы кто?

И международному арбитру из Ленинграда Дэуэлю в очередной раз пришлось объяснять, что он не Бронштейн, а лишь похож на гроссмейстера.

На турнире претендентов (Загреб, 1959 год) охотники за автографами сильно докучали участникам. Михаил Таль, чтобы разрядить обстановку, сам ринулся однажды в толпу болельщиков и стал налево и направо раздавать автографы. При этом он ставил не одну подпись, а две. Первой была размашистым почерком написанная и безукоризненно подделанная «подпись» Фишера, в вторая – его собственная.

– Зачем вы это делаете? – улыбаясь, спросил Таля известный составитель шахматных этюдов Харольд Ломмер.

– Видите ли, – смеясь ответил Таль, – я этого парня уже трижды обыграл, поэтому имею полное право царапать его фамилию…