Степан Давыдюк - Плененные шахматами

Партия 54-го чемпионата СССР Купрейчик – Чернин (Минск, 1987 год) неоднократно откладывалась в окончании ладья и слон против ладьи. Белорусские болельщики всячески пытались помочь земляку. На помощь была привлечена даже вычислительная техника. Несмотря на то что теоретики давно доказали ничейный результат игры в таких окончаниях, компьютер неизменно оценивал отложенные позиции, как выигранные за Купрейчика, а Виктор Давыдович стремился доказать это за доской.

В один из моментов игры Купрейчик в отсутствие соперника сделал ход и стал прогуливаться по сцене. Чернин подошел к столику, сел по ошибке на место Купрейчика обдумывать ход.

Один из болельщиков сказал другому:

– Смотри, вероятно, он хочет подсказать Купрейчику, как выигрывать.

Партия завершилась вничью на 163-м ходу.

В официальном матче команд двух небольших городов, на одной из последних досок молодой шахматист испытывал при выборе хода определенные трудности из-за слабости первой горизонтали. Убедившись, что образование «форточки» ничего не дает, он негромко произнес:

– Сдаюсь…

– Ты что, с ума сошел? – воскликнул стоявший рядом капитан команды и шепотом добавил. – От мата спасает ход «a3».

Молодой шахматист еще раз взглянул на позицию, увидел спасительную возможность и от радости сыграл пешкой на «a4». Его партнер не слышал заявления о сдаче. Подумав несколько минут, он остановил часы.

Между капитанами команд разгорелся спор.

– Ваш шахматист сыграл по подсказке!

– Ничего подобного. Он сделал самостоятельный ход!

Спор прервал молодой шахматист, который сознался, что сдался первым.

В финале командного чемпионата западногерманского города Вольфенбюттеля встретились команды заключенных местной тюрьмы и сотрудников полиции.

Несмотря на то что блюстители порядка многократно подсказывали друг другу и пытались оказать психологическое давление на соперников, узники одержали убедительную победу, после чего обвинили полицейских в «неблаговидном поведении».

Опытные шахматисты умеют бороться с подсказчиками. Однажды Вильгельм Стейниц играл серию партий с одним любителем. Чтобы дать сопернику кое-какие шансы на успех, чемпион мира играл без ладьи. В какой-то момент рядом с любителем сел его друг, значительно превосходивший его в шахматах, и стал наблюдать за игрой.

Спустя некоторое время, когда дела партнера Стейница стали поправляться, чемпион мира заметил, что «немой» свидетель, нажимая своему другу на ногу, предостерегает его от поспешных ходов и извещает об имеющихся сильных ходах.

Стейниц подстроил на доске незаметную ловушку и нажал своей ногой на ногу партнера. Через мгновение тот угодил в расставленные «сети», проиграл и стал обвинять своего «помощника» за неуместную подсказку.

Известный шахматный психолог Вениамин Блюменфельд был мастером. Играя турнирные партии, он нередко вел запись собственных мыслей. Один московский перворазрядник решил как-то во время партии воспользоваться записями Блюменфельда. Сделав ход, он вставал и, зайдя за спину мастера, читал его записи.

Блюмельфельд заметил, что соперник стал заглядывать в его тетрадь, и решил проучить его. Когда позиция обострилась, мастер, сделав очередной ход, поднялся со стула и куда-то удалился. Противник заглянул в записи и прочил: «Опасаюсь жертвы слона на g6».

Перворазрядник не стал зря тратить время на расчеты вариантов, подтверждающие корректность или опровергающие жертву, и отдал слона. Появился Блюменфельд. Он спокойно принял жертву и вновь удалился, оставив запись: «Опасения были напрасны. Жертва некорректна».

Через несколько ходов перворазрядник капитулировал.

Судьи на соревнованиях стремятся предотвратить возможность любого вида помощи со стороны. Забавный случай произошел на зональном турнире в бразильском городе Сан-Пауло в 1972 году. Шел третий час тура, когда на имя одного из участников аргентинца Рубинетти из Буэнос-Айреса пришла срочная телеграмма. Он должен был по семейным обстоятельствам на короткий срок прибыть домой.

На обращение к главному судье соревнований с просьбой отложить партию Рубинетти получил ответ:

– Либо вы сдаетесь, либо берете с собой моего помощника, который не будет спускать с вас глаз во время поездки. Деньги за проезд, разумеется уплатите вы.

Альтернатива оказалась не из приятных. Рубинетти выбрал второй вариант.

Немецкий поэт середины прошлого столетия Геллертс написал единственную в то время басню на шахматную тему и назвал ее «Обезьяна». В ней высмеивались профаны-зрители, которые непрошеными советами мешают нормальному течению поединков на 64-клеточных досках.

Немало журналистов из разных стран прибыло в Рейкьявик в 1972 году, чтобы освещать ход матча на первенство мира между Борисом Спасским и Робертом Фишером. Сенсационные результаты, показанные американским гроссмейстером на претендентских матчах, подняли небывалую шумиху, которая привлекла в столицу Исландии некоторых известных писателей, несмотря на то, что кое-кто из них имел самое отдаленное представление о шахматной игре.

Свои репортажи они писали великолепно, пока дело не доходило до шахмат. Тут, однако, путались названия вариантов и дебютов. К примеру, прозаическое название «английское начало» в одной статье было заменено пышным: «Правь, Британия!».

Но все рекорды побил Артур Кестлер, представлявший лондонскую «Санди таймс». В одном из своих репортажей сильнейшей шахматной фигурой он назвал… ладью! Чтобы впредь избежать подобных курьезов, Кестлер решил нанять консультанта из числа шахматистов.

Еще больше от коварства ладей страдают сами шахматисты. Завершался один из полуфиналов чемпионата СССР. В партии с гроссмейстером Александром Толушем международному мастеру Василию Панову нужна была только победа. Он прекрасно разыграл дебют. В позиции, где у Панова был неоспоримый перевес, можно было продолжить атаку вторжением ладьи «a1» на седьмую или восьмую горизонталь.

После глубокого раздумья Панов взялся за ладью и продвинул ее до a8, но в последний момент засомневался: а может быть, лучше сыграть Лa7? Немного подержав ладью в воздухе, он решил поставить ее на исходное поле и еще подумать.

Однако думать не пришлось. Панов ошибся и вместо поля «a1» поставил ладью на «a2», а это поле было атаковано черным слоном. Толуш мгновенно снял ладью. Разочарованный вздох Панова означал, что, подставив ладью, он потерял все шансы на успешное выступление в турнире.